Феномен памяти. Открытие. Эдвард Стоянов (Исидор)

город и столкнулся с тем, что здесь тоже всё по-старому. Каждый угол, каждый кустик, лавка, дерево… были такими родными. Но всё это смердело понятиями и «тем Димой», которого больше нет. Он уезжает в Москву – бежит от себя. Теперь Дмитрий сам оказался во внешнем мире, причём без команды, войны и цели – без старых слагаемых душевного комфорта. От чего уехал – понятно. К чему приехал – неизвестно. Со старым покончено, но как по-новому? Что делать и для чего жить? Словом, полная растерянность. Будто старая ваза разбита. Есть все её части, а как собрать неизвестно. Однако Москва – великий мегаполис. Здесь есть всё и для мерзавца, и для святого. Вот и Дима, уже не тот, но ещё не этот, нашёл-таки инструкцию по склейке. Однажды кришнаиты вручили ему своё новоявленное Священное Писание. Они с искренним участием общались с ним. Можно по-разному относиться к этой «философии», но прочитанное оказало сильнейшее позитивное воздействие на Дмитрия. Читал он это Священное Писание взахлёб, а душа светлея, кричала: «Нашёл! … Нашёл!» И вот уже новая посудина стала собираться сама собой из старых осколков. Он работает в кришнаитской пекарне и общается в кругу кришнаитов. Словом, становится частью религиозной общины, объединённой общей идеей. Опять новые впечатления и новый опыт, ведь у каждого члена общины свой драматичный путь в секту. Вот и новая команда. Дмитрий решает стать проповедником новой религии. Вот и новая цель. Осталось, правда, несколько нерешённых душевных проблем. Во-первых, Дима мается в поисках причин прощения себя. Например, во время приёма я слышал неуверенные утверждения: «Если все мы здесь под Богом ходим, значит и совершённое убийство кем-нибудь было нужно Богу». Однако такая логика не даёт искомого облегчения, так как подобна старым добрым: «Надо же на что-то жить» и так далее и тому подобное… Во-вторых, надо простить того, кто дал когда-то против Дмитрия показания. Но сначала нужно было понять, как мог это сделать спасённый им человек за своё спасение. Больше того, человек, который раньше сам подставлялся ради Димы. В-третьих, новый образ жизни не содержит войны. Нет даже намёка на противостояние, так как сектой проповедуется мир да любовь. Несомненно, что неосознанный поиск конфликта ещё приведёт к борьбе за какое-нибудь правое дело. Но сейчас самое горящее желание – это найти и «отомстить, отомстить, отомстить!» Он долго искал бывшего друга. Его представления о встрече и «оплате», в зависимости от жизненной ситуации и душевного состояния сменяли друг друга: от яростной расправы до длительного, подавляющего разговора и выразительного плевка в лицо, но потом, всё равно – убить. Просто казнить, без садизма. Однако годы шли, и вместе с системой ценностей видоизменялось содержание этого желания. Когда медиум сидел на приёме, то уже хотел сначала поговорить с «другом», чтоб тот осознал, какую подлость совершил. Но потом уже не казнить, а поступить «по обстоятельствам». Вот эта Димина замена понятий «казнить»