Когда вдруг решил, что уже поздно. Юлия Флёри

выдержке чёрной завистью. Или, может, она просто забыла об отце? Мама, прежде чем что-то ответить, хорошо обдумала новость. Она склонила голову набок, примеряясь к новой реальности, размеренно пожала плечами.

      – Может быть, ты и права. Хорошая профессия. Думать головой у тебя всегда получалось лучше, чем работать руками.

      – Как вовремя прозвучало твоё замечание по поводу моей несостоятельности, но я не о том. Я думала, он примется меня отоваривать, не знаю… предложит что-то проще, незатейливее…

      – Ты об этом сказала, только чтобы он тебя отговорил? – озадачилась она

      – Нет, я хотела поставить Андрея перед фактом. А получилось… в общем, он сказал примерно то же, что и ты. А ещё дал совет.

      – Совет? Очень интересно, – мать поёрзала, кутаясь в лёгкий плед, отставила чай на высокую тумбу, посмотрела за окно и я поняла: она почувствовала мой настрой и разглядела задумку. И стоило удивляться тому, что абсолютно понимающе улыбнулась следующим моим словам?..

      – Андрей посоветовал попросить помощи у отца. У моего отца. Ведь он тоже юрист, не так ли?

      – Андрюша очень талантливый мальчик, он далеко пойдёт, – заметила мать вместо того, чтобы возмущённо округлить глаза, отрицая что-то неведомое.

      – А почему ты никогда мне о нём не рассказывала? Об отце, я имею в виду…

      Мама посмотрела на меня совершенно ясными глазами и мягко улыбнулась.

      – А мне вот всегда было интересно, почему ты никогда о нём не спрашивала, – по-доброму усмехнулась. – Даже в детстве, – заметила, и я растерялась.

      – Не знаю, может, не хотела тебя обидеть, ранить своими расспросами…

      – Ну, почему же ранить?.. Любовь – это лучшее, что случается с человеком в жизни. Твоего отца я любила, и воспоминания о нём до сих пор заставляют меня улыбаться. Счастливо улыбаться, дочь.

      – Вот так новость! И ты не хотела поделиться своим счастьем со мной, так?

      – Это прозвучит забавно, но я тоже боялась тебя ранить, – глубоко вздохнув, мама села в кресле выше, теряя ту расслабленность и негу, которой была окутана до этого.

      – Расскажи сейчас.

      – А почему бы и нет? – усмехнулась она одними губами и обхватила пальцами тонкий подлокотник.

      Едва ли этот жест говорил о счастье. Скорее уж, о сожалении… Но мать продолжила без трагичных пауз и наивной грустинки в глазах.

      – Мы познакомились совершенно случайно, но чувства небывалой силы вспыхнули настолько ярко, что ослепили двоих, – рассмеялась она моему кислому выражению лица. – Уж потерпи, всё же я художник, а, значит, вижу этот мир несколько иначе, чем вы, прагматики, – заметила осторожно. – Не уверена, что Петя почувствовал нечто подобное, но я его заинтересовала. Происходящее казалось настолько нереальным, что ни о каких ошибках и речи быть не могло. Я не жила – я летала, парила в этой любви! С ней засыпала и с ней открывала глаза рано утром.

      – Андрей говорил, в то время ты встречалась с его отцом, – прервала я полёт фантазии, и мама смутилась.

      – Не то чтобы