Русская фантастика 2015. Владимир Аренев

функций, его используют в медицине для подъема сосудистого давления, улучшения кровообращения во внутренних органах и выведения организма из шока. В мозгу дофаминовые рецепторы регулируют вегетативные функции, эмоциональные и психические состояния. В частности, он отвечает за возникновение чувств удовольствия, ощущения награды и желания в лимбической системе, за процессы мотивации и эмоциональные реакции. Но организм устроен как система с отрицательной обратной связью, и он отвечает на увеличение концентрации дофамина и опиатов уменьшением количества рецепторов к ним, а значит, уменьшением чувствительности. И для того чтобы достичь «чувств удовольствия и награды», человеку требуется всё больше дофамина и опиатов, а наиболее простой путь получить их – увеличить дозу алкоголя. Пока не сожжешь вконец печень и периферические нервы.

      Юлия это тоже знала. И знала, что физиологические зависимости разорвать сложно, но вполне реально. Остаются зависимости психологические. Алкоголь великолепно структурирует время, и чем дальше, тем надежнее. Чем глубже нарушения, тем больше времени занимает цикл поиска алкоголя – опьянения – похмелья. Снижается качество напитков, снижаются требования к обстановке, но усилий требуется еще больше. Больше времени на то, чтобы достать деньги, чтобы достать алкоголь. Зато награда гарантирована.

      Почему она не захотела или не смогла найти себе другие занятия, другие привязанности, которые помогли бы ей скоротать освободившееся время и получить положительные эмоции, по которым так изголодалась? Мы были в ее распоряжении. И, право, мы – не худшая компания на свете. У нее был талант, а значит, у нее был авторитет, уважение, симпатии.

      Или это ее не волновало? Она знала, что могла бы сделать больше, могла быть большим? И чтобы не думать об этом, пила. И всё наше теплое человеческое бульканье в болоте отношений не могло возместить ей кристального совершенства хирургии, которого ее лишили, и она предпочитала ему бульканье водки в бутылке. Работа в неврологии была лишь слабым подобием – тенями на стенах пещеры. Алкоголь помогал забыть о призвании, помогал сделать себя неспособной, чтобы не терзаться бесплодными сожалениями. Чтобы всё было позади – окончательно, без надежды.

      Или наоборот: она не принимала нашего участия именно потому, что ей нужно было слишком много. Вся дружба и забота, недополученные в детстве. И она знала, что подсядет, сменит одну зависимость на другую. А зависеть от алкоголя было менее унизительно? Или лучше зависеть от бутылки, чем от людей – ведь люди непредсказуемы? Или всё вместе?

      «А ты, Аня? – спросила бы меня Лика. – Ты сейчас о Юлии говорила или о себе? Тебе нравится быть выше всех? Боишься погрузиться в наше болото?»

      «О нет, – возразила бы я. – Нет-нет, что ты? Я – нет. Во-первых, я не талантлива. Я просто вижу, как работает мозг. Но я тут совершенно ни при чем. Я просто такой родилась. Гордиться этим всё равно, что гордиться тем, что у тебя ноги прямые. Вот ты – талантлива. Ты. И это тебя не портит ничуть. А во-вторых,