Громовое колесо. Золотое перо. Мария Борнякова

приключится с тобой что, Сокол разума от горя лишится.

      – Да что со мной случиться может, Леший!

      Хазарин помолчал, только желваки на скулах ходили. Мила терпеливо ждала.

      – Ты все купила ли? – неожиданно покладисто спросил воин. Мила оторопело кивнула – она, как и я, ждала взрыва. – Я тебя до селения провожу. Ольгу лишь доведу до терема, чтоб никуда не свернула от томления душевного.

      – Леший! – окончательно потерявшая терпение Мила поставила на землю корзину и уперла руки в бока. – Ты мыслишь, я до полудня в Новограде прохлаждаться буду? Не стану я ждать, пока ты обернешься. До селения недалече, волки меня пожрать не успеют. Иди уже, охороняй княжну, коли взялся!

      И сестра Сокола гордо пошла восвояси, даже головой мне не кивнув. Мы с Лешим растерянно глядели ей вслед. Дружинный не смел оставить меня одну, но и позволить Миле возвращаться без охраны через лес тоже не мог – опасностей на лесных дорогах хватало. А я не могла понять, отчего Мила злится на то, что я сделалась вдруг княжной. Ну не завидует же она?

      – Я сама обратную дорогу отыщу, не волнуйся, – предложила я нахмурившемуся знахарю. – Ну что со мной в центре Новограда случиться может? А Миле, и правда, одной бродить незачем.

      – Добро, – нехотя согласился Леший. – Но ежели в беду внове попадешь, мне голову брат твой не отрубит – запросто руками оторвет. Медленно.

      – Ложкой отковыряет, так больнее, – вспомнила я фильм из далекого будущего. – Чепуху не придумывай, ладно? Беги уже, а то Мила улизнет, – я подтолкнула дружинного под локоть, и он поспешил за быстро удаляющейся женщиной.

      Наверное, мне следовало спокойно дойти до терема, приказать истопить себе баньку, позавтракать, наконец. И в первую очередь ради того, чтобы Лешему, и правда, никто голову не вздумал рубить. Но судьба решила иначе.

      На самом краю торга я неожиданно встретила Твердяту. Купец распоряжался разгрузкой подвод и хмуро чиркал на берестяном листе. Обоз купца выглядел так, словно побывал в крепкой заварушке – из мешков с товаром торчали стрелы, кое-кто из мужиков ходил со свежими повязками, а щеку самого Твердяты украшал глубокий, наскоро зашитый порез.

      Твердята обрадовался, увидав меня, крепко обнял и ненавязчиво поинтересовался, как идут мои дела в Новограде. Мне оставалось только сознаться, что у меня все отлично, а князь выходит мне братом.

      – Чего только на белом свете не случается, – добродушно хмыкнул в бороду Твердята. – Что ж, добро!

      Фу-ух, ну хоть кто-то еще в княжестве не торопится звать меня княжной и бить земные поклоны. Остались еще адекватные, понимающие двоякость моего положения люди.

      – А на вас кто напал?

      – Волянда, – зло сплюнул купец. – Чтоб провалиться ему, где стоит. Еле отбились. Пол обоза пропало.

      Я приподняла бровь – имя ничего мне не сказало.

      – Разбойнички под Новоградом вновь шалить стали, – пояснил Твердята. – По весне они здесь вольготно бродили, подводы грабили, людей в холопы продавали. Главарь их, Волянда, до чего хитер