Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу. Юлия Славачевская

А то там такие садюги собрались!.. – Он ткнул пальцем в еле заметную в темноте дверь. Маг и кудесник выглядел донельзя довольным жизнью. Прямо завидно стало.

      По пути на выход я оглянулась. Йорик уже напялил свой камуфляж и снова склонился над курильницей, в фате и весь в белом, как невеста перед ЗАГСом.

      Смотри-ка ты, у них здесь принято занюхивать. Крепкий народец!

      За дверью меня встретила штандартенфюрер СС в черной чадре и, ткнув мне в солнечное сплетение чем-то очень напоминающим бейсбольную биту, выпалила:

      – Кто? Зачем? Какие цели? Кто послал? Явки, имена, пароли…

      – Вам на все вопросы сразу? – заволновалась я. – Или все же можно по отдельности?

      – Молчать! – рыкнула тетка.

      – Тогда я не смогу ответить, – резонно заметила я.

      – Все равно молчать! – не унималась рьяная последовательница Мюллера. – Бистро-бистро! – Схватив меня за руку, потащила внутрь, за занавеску. Там нас ждало еще три клона начальника гестапо женского полу, со стеками за поясом, которые воззрились на меня с кровожадным исследовательским интересом.

      – Сейчас мы будем выясняйт правду! – заявила начальница, почему-то рассматривая мои ноги.

      – В ногах правды нет! – уверила я ее, испытывая желание позаимствовать чадру и прикрыть свои конечности от греха подальше.

      – Значит, будем искать ее дальше. – Меня толкнули на кушетку. – Сейчас ты нам все расскажешь!

      – Я – блондинка! – решила поставить их в известность. Так, на всякий случай…

      – И что?! – Меня не поняли.

      Я пожала плечами. Совесть моя чиста и незамутненна – я предупредила.

      Одна из гестаповок притащила ушат, в котором плескались милые зеленые бородавчатые лягушата. Чтоб французам всю жизнь икалось!

      Я заерзала, отодвигаясь подальше от этих жутких чудовищ.

      – У меня батрахофобия[3], – снова соизволила сообщить присутствующим. Но мой порыв не поняли.

      – Какая молодежь нынче пошла развратная! – заметила одна тетка другой, полоскавшейся по локти в этом корыте.

      – Каждый думает в меру собственной испорченности, – до смерти обиделась я за свою фобию.

      – Поговори еще, – фыркнули на меня бабищи, тихо перешептываясь между собой и поглядывая в мою сторону.

      – Так вы вроде бы этого и добивались?.. – растерялась я. – Вы бы сами определились, чего хотите. А то «молчать-говорить» – понятия взаимоисключающие.

      – Умная, значит, да-а? – ласково спросили меня, засучивая рукава.

      – Блондинка, – кивнула я.

      – Приступим! – деловито возвестила одна из умотанных в черное теток и, сверкая бриллиантовыми перстнями и золотыми зубными коронками, попыталась посадить мне на руку выловленного из таза лягушонка.

      Ни ему, ни мне это не понравилось. В смысле мы друг на друга посмотрели, поморгали и зашлись в крике:

      – Ква-ква!

      – А-а-а-а-а!

      И неизвестно, кто выдавал децибелы выше! Я бы отдала пальму первенства лягушонку, но вряд ли он ее возьмет. Лягушки

3

Боязнь лягушек.