Средневековая история. Изнанка королевского дворца. Галина Гончарова

чиновников, льстец. И не забудь топор покрупнее взять, кольчугу надеть. Ну, ты понял.

      – Чтобы они еще до встречи с вами обо…

      – Обрадовались, – поправила женщина. – Шагом марш!

      Портовый чиновник. Две штуки. Один невысок, лысоват и довольно плотен. То есть Лиля на его фоне теряется со своими габаритами… Второй повыше, с густой кудрявой шевелюрой и тоже объемный. Понятно. Явно, место хлебное.

      Почему этих гадов не было в Альтвере?

      Ну, на кораблях Лиля туда приходила один раз. И то – чтобы кто-то из чиновников осмелился лезть к знакомой градоправителя? Не по Сеньке шапка. За такое Торий голову бы снял. Вот и держались на расстоянии. А тут… кораблей много, столица одна, да и…

      Есть, есть у столичных жителей определенный снобизм, никуда от этого не деться. Не у всех. Но встречаются такие типы, которые твердо уверены – жизнь в столице дает им приоритет перед всеми остальными.

      Судя по взглядам этих двоих – это они и есть. Снобы. И жлобы. И плевать, что они таких слов не знают. Конечно, поклоны. Конечно, внешне все очень вежливо. Но есть в глазах что-то такое… гниловатое.

      – Ваше сиятельство, – начал кудрявый.

      Судя по тону, графинь тут прибывало по десятку в день. И они уже успели приесться.

      Лиля сидела за столом, не делая даже попытки встать, смотрела на «таможенников» недобрыми глазами и ухмылялась. Лейф чуть в стороне поигрывал топором.

      – Мое. Каков размер пошлины?

      – Ваше сиятельство, так считать надо…

      – Вы, любезнейшие, для того сюда и пожаловали. – Лиля играла перьевой ручкой. Крутила ее между пальцами.

      – Значит… три корабля… с грузом товаров… – начал подсчитывать кудрявый.

      – Ошибка, любезнейший, – Лиля была сама доброта. – Три корабля лично графини Иртон.

      – И…

      – А насчет товаров неправда. Графини не торгуют.

      – А… – попытался встрять второй.

      – Если у вас есть сомнения, обратитесь к его величеству.

      – Ваше сиятельство, так ведь трюм же весь в сундуках.

      – Это личные вещи. Мои, моей падчерицы, моих людей, – обрезала Лиля. – Вы что, полагаете, графиня Иртон должна путешествовать, как простолюдинка? Фи, любезнейший!

      – Ваше сиятельство…

      – За три корабля – три золотых. За людей… Лейф?

      Лейф громыхнул по полу каюты так, что Лиля даже испугалась. Проломит еще…

      – Сколько у нас людей на кораблях?

      – Сто восемь человек, ваше сиятельство.

      – Итого пятьсот сорок медяшек. Для ровного счета – пятьсот пятьдесят. Одиннадцать серебряных монет.

      Лиля отсчитала требуемое и выложила на стол.

      «Таможенники» сглотнули и принялись выписывать нужные документы.

      «Ее сиятельство графиня Иртон.

      Три корабля.

      Груз – личные вещи».

      Никаких проблем.

      Ханганы даже не заплатили. Ибо Рашад устроил такой стон и плач: «Унижают, оскорбляют, с наследника престола деньги драть пытаются, да в Ханганате за такое, да мы протестовать будем!..» – что таможня сама бы ему приплатила,