Чужая невеста. Ева Никольская

слишком плоским, на мой вкус, носом и подвижными, четко очерченными ноздрями. Ну не чудище ли?

      – Я не понимаю… – начала было отвечать ему, но, видя, как он снова хмурится, благоразумно заткнулась.

      – Тике аш! – немного подумав, заявил мужик и, прижав меня к стене своим обнаженным торсом, подхватил руками за бедра, вынуждая мои не скованные цепями ноги обвиться вокруг его талии.

      От крайне двусмысленной позы меня бросило в жар. Не то чтобы я вот так вот с ходу возбудилась – жесткий секс никогда мне не нравился, но какая-то острота в происходящем была. И тело вопреки перепуганному разуму, реагировало на ситуацию по-своему. А еще сидеть на полуобнаженном мужчине, прижавшись спиной к стене, и смотреть ему в глаза было куда удобней, нежели висеть на цепях без какой-либо опоры под ногами. Кто вообще придумал это издевательство?! Зачем?

      – Тике аш? – не сводя пытливого взгляда с моего скрытого под маской лица, повторил серый, но на этот раз его слова звучали как вопрос.

      – Тике-что? – чувствуя себя полной дурой, шепотом переспросила я.

      Губы его растянулись в довольную улыбку и… потянулись к моему рту. Я оцепенела, пытаясь сообразить, что такого ему только что сказала, а мужик, видимо, сочтя отсутствие сопротивления за знак согласия, принялся ласкать руками мои плечи, бока, бедра, сминая пальцами тонкую ткань полупрозрачного наряда, сильно смахивающего на ночной пеньюар.

      – Не… не надо, не надо, пожалуйста, – шептала я ему в ухо, когда он покрывал поцелуями мою шею. – Не надо, не надо! – умоляла, когда его руки рвали мою одежду, стремясь добраться до тела. – Не надо… Неве, неве дан! – прокричала я слова, которые сами всплыли в моей памяти. – Неве дан, неве, – повторила чуть тише, когда мужчина отшатнулся.

      – Ильва? – как-то шокированно произнес он.

      – Таш? – не менее шокированно спросила я и, глотая слезы, повторила: – Неве дан! – что на его языке означало «прекрати немедленно».

      Вот только внезапно открывшееся знание удивило меня куда меньше, чем пришедшее с ним воспоминание из жизни… из чужой жизни, но отчего-то знакомой, словно я когда-то все это видела во сне. В этом воспоминании был мальчишка по имени Таш, с которым мы ходили в лес ловить ящериц, чтобы потом пугать ими наших младших родственников. И та другая я звонко смеялась и кричала ему: «Неве дан!» – когда он пытался засунуть одну из ящерок мне за шиворот. Ведь это «подарки» не для нас, а для сестер!

      Каких еще сестер?! Я единственная дочь своего недавно умершего отца! А он… сын старейшины чуждого мне мира. Проклятье! Нет, это не пришельцы и даже не дроу, это хуже! Ибо про серых человечков со странными роговыми наростами на лбах я раньше вообще не слышала. А вот про мифическую смену тел и чужую память, фрагменты которой остаются в мозгу от прежней личности, читать доводилось. Но чтобы все это происходило со мной? Нереально…

      Снимая с цепей, Таш без конца называл меня Ильвой, трогал мои короткие волосы, кривился, мрачно косился на продолжавшее ныть