Дети навсегда или приключения русского кота в Японии. Наталья Варламова

кошачьим поцелуем, на этот раз вовсе не поцелуй; я даже готовлюсь вцепиться в мокрый собачий нос, разделённый напополам впадинкой, ощериваюсь, но выгнуть спину не могу – такая низкая кровать!

      Пёс вдруг улыбается мне по-собачьи и доверчиво спра-шивает:

      – Ты кто? Ты откуда? Что тикаешь глазами?

      Я молчу, не зная, стоит ли вступать с ним в разговор. Но всё же он здесь по праву, а я-то, как сюда попал? Затем слышу свой охрипший голосок и сам удивляюсь:

      – Меня зовут Тридэ… Нет, Кун…

      – А, Тридэ Кун! Ясно! Это имя мне очень даже приятно, – кивает мне пёс. Мы молчим. Слышно человеческое мурлыканье.

      Спрашиваю:

      – Это кто там напевает?

      Пёс немного обиженно:

      – Меня, между прочим, зовут Масумэ. А напевает это моя хозяйка, она приходит в этот дом наводить порядок. Тут живёт какой-то учёный, я не видел его: когда мы здесь, он, наверное, гуляет или ходит, как это…

      – На работу, – подсказываю ему. Имя у него ничего, плавное. В комнате начинают ползать химические запахи.

      – Ну, что ты там скукожился-то? Как ты здесь оказался вообще?

      – Как оказался, пока не скажу, – начинаю я темнить. А что, не говорить же ему, что я и сам не знаю. – А вот выходить что-то мне не очень хочется. Что твоя хозяйка скажет? Она злая?

      – Что ты! Она очень добрая! Подобрала меня, когда я совсем был голодный и грязный. Она живёт в капсуле, ей приходится каждый день уходить утром с вещами, а вечером приходить. Мне туда не разрешают прыгать. Я один раз только попытался, так хозяйку чуть не выгнали из капсулы за это.

      – Что это – капсула?

      – Ну, это конура такая узкая, в которой человек только лежать может, и ещё у него есть там телевизор и будильник. А за то, что я сплю ночью около дверей в их большую конуру, где много маленьких конурок, она даёт эти шуршащие бумажки, ну, деньги, дежурным. В одной из конурок, капсул, значит, и спит моя хозяйка. Только за одно мне попадает от неё: иногда я прямо не знаю почему – как рвану от неё и бегу-бегу, куда глаза глядят. А она за мной – и кричит, чуть не плачет. Ну, я понимаю, что, значит, нужен ей очень, и возвращаюсь. Тогда она меня обнимает, гладит и совсем как кошка мурлычет, но так, как у вас, не получается, конечно.