Тайна Шипки, или Загадка семьи следователя Железманова. Анна Попова

один.

      – А размеры разглядел?

      – Разглядел. Вот такой, – проводник сделал жест руками, обозначающий объем чемодана. Выходило что-то типа походного саквояжа, похожего на тот, с которыми хотят к своим пациентам врачи. Не было в вагоне чемоданчика. Отсутствие вещей уже наводило на нехорошие размышления.

      Проводник понял мысль следователя и, видимо, движимый опасением, что могут подумать на него, выдал совершенно неожиданную версию:

      – Может, под стол завалился или там под полку?

      Сама идея, что пассажир неожиданно вынул вещи из карманов, зачем-то спрятал их под полку, а затем скоропостижно умер, казалась абсурдной, но, тем не менее, сподвигла внимательно осмотреть пол, в том числе и под полками. Естественно, денег и часов не нашли. Единственной добычей был небольшой скомканный кусочек ткани, который валялся под полкой и при ближайшем рассмотрении оказался мятым носовым платком. Вряд ли он принадлежал погибшему. Во-первых, у того платок обнаружили, а редкий мужчина будет носить два платка сразу. Во-вторых, найденный платок был явно изготовлен из более простой такни, чем его собрат, лежащий в кармане умершего.

      – Это случайно не ты потерял? – обратился Зазнаев к проводнику. Тот испуганно замахал руками:

      – Нет, как можно, я всегда за чистотой слежу, никогда никаких нареканий не было.

      – То есть у тебя он выпасть не мог?

      – Нет, не мог, да вот мой, – мужчина полез в карман и вытащил свой носовой платок. Опять же, исходя из версии, что по два платка здоровый человек вряд ли будет носить (а признаков насморка у служителя железной дороги явно не наблюдалось), можно было поверить горячим заверениям, что платок явно чужой.

      – Ты перед рейсом купе проверял?

      – Проверял, вот вам крест.

      – Не было платка?

      – Не было.

      – А сегодня кто-то покидал это купе?

      – Так никто не покидал. Мы в Москве сели, и до Рязани никто не выходил. Так у нас и остановок не было никаких, только в Коломне, но тогда никто не выходил.

      – А после того, как остановились в Коломне, вы в это купе заходили?

      – Заходил, предлагал чаю.

      – И что? Он живой был.

      – Живой, здоровый, говорил так же, как мы сейчас разговариваем.

      – Принесли ему чаю?

      – Нет, он сказал, что не хочет, что пойдет в вагон-ресторан.

      – А как он вернулся из вагона-ресторана, ты не видел?

      – Нет, не видел, я его после этого не видел вообще.

      – Ладно, кажется последний вопрос: когда он в поезд садился, его кто-нибудь провожал?

      – Нет, никто.

      – А вообще, как он выглядел, когда в поезд садился или когда ты чаю предлал? Может грустный был или за грудь хватался, может жаловался на что? – неожиданно включился в допрос медик.

      – Да, нет, не было ничего такого, не жаловался он ни на что, даже улыбался, – развел руками