Возвращение Повелителя. Между Светом и Тьмой. Книга III. Дмитрий Вениаминович Туманов

ни одна спецслужба в мире.

      Тот факт, что я в принудительном порядке стал еще и вербовщиком Исламского халифата, и вовсе вызвал усмешки у моих собеседников. Мне сразу сказали, чтобы я смело использовал эту бумагу по назначению, а именно в сортире. Нет, конечно, при определенных условиях этого документа будет достаточно, чтобы по запросу британских спецслужб меня депортировали в их загребущие лапки практически из любой страны западного мира.

      Но, на этом, собственно и все. Закулисные игры спецслужб – это одно. А судебная система, тем более в странах с «развитой демократией» – это уже совсем другое. Чтобы осудить человека по статье «терроризм», нужно иметь хоть какие-то реальные основания. А сей сомнительный документ, непонятно кем, где и когда подписанный, уж точно таких оснований не дает.

      Насчет подписания «сверхсекретного» документа в «инопланетной» оболочке оба и вовсе синхронно покачали головами: мол, тут, дружок, тебя развели, как последнего лошару! Да я уже и сам об этом подспудно догадывался… Но ведь сицилийские бандиты были настоящими! И фотографии моих родных, сделанные с близкого расстояния, тоже были самыми настоящими!

      А вот на этот счет мне обещали не беспокоиться. Невелика сложность сфотографировать человека – в наше время фотокамера у каждого в мобильнике имеется. А вот организовать заказное убийство – это уже совсем другое. Это требует соответствующих связей, это сопровождается большими расходами, для этого нужно много времени на подготовку.

      Наконец, и это самое главное, для заказа должны иметься о-очень убедительные причины. А я, при всем ко мне уважении, не олигарх, не босс криминального мира, не наследник многомиллионного состояния и даже в постельной жизни никому дорожку не перешел. Поэтому шантаж в моем случае так шантажом и останется. Тем более, если я сам глупостей делать не буду. В общем, резюмируя все вышесказанное: живи и дальше, как жил. А если что – звони.

      С этими философскими и не слишком обнадеживающими словами товарищи в сером растворились в промозглой серости поздней владимирской осени. А я вновь вернулся к моей домашней работе на удаленке. Еще на Мальте меня обучили пользованию программами-тестировщиками, которые были так хитро сделаны, что их работа напрямую никак не связывалась с инородным содержимым в моей голове.

      Я мог менять и настраивать некоторые параметры «удаленного устройства» – в пределах, которые были предоставлены мне системными администраторами «Годсхенда». Которым, в свою очередь, позволяла сделать это операционная система нейрокомпьютера.

      Доступ к операционке у его создателей имелся в полном объеме. Это был модифицированный «Линукс» – известная всему миру система с открытым кодом доступа и возможностью менять пользовательские компоненты по желанию разработчика. Видимо, авторов неопознанного программного обеспечения вполне устраивали базовые характеристики