Загадка Чаромунти. Лана Гребенюк

сидевший за столом, был не из местных. По крайней мере, сопровождающий его не признал. Тело трогать пока не стали, решили для начала согреться и решить, что с ним делать дальше. А для этого, им надо было осмотреть все вещи и самого человека.

      А пока Громов пытался рассмотреть вещи, среди разбросанной домашней утвари и каких-то тряпок, он заметил небольшой узелок. Он лежал на полу около небольшой лежанки. Его не было видно сразу, и чтобы достать, Громову пришлось встать на колени. Взяв таинственный узелок, он начала потихоньку его развязывать. Замерзшие пальцы плохо слушались, и узел не поддавался. На ощупь, в узелке лежало что-то небольшое и плотное, легко помещавшееся в ладонь. Весило содержимое немного и мысль о том, что это не золото, сразу мелькнула в голове Громова. Когда узел все-таки был развязан, он увидел камень непонятной формы и цвета. Сопровождающий неотрывно наблюдал за происходящим, стоя недалеко от Громова. И мысль о золотой находке уже будоражила его. Когда он увидел непонятный камень, он сплюнул и сразу отвернулся к огню.

      Вскоре тело покойного сопровождающий вынес на улицу и слегка присыпал его снегом. Захоронить на данный момент не представлялось возможным. Метель продолжалась, и еще больше покрывала тело снегом. Сопровождающий вернулся в дом и продолжил готовить еду, лишь иногда поглядывая на Громова.

      А Громов, взяв в руки камень, стал его внимательно разглядывать. Недостаток света не давал возможности рассмотреть хорошенько. Блики от огня отражались на неровной поверхности, преломляясь, и камень сиял разными оттенками, все больше привлекая внимание. Что-то неуловимое и таинственное все-таки почувствовал в тот момент Громов. От камня шло тепло, и рука постепенно становилась невесомой. Состояние Громова становилось все легче, ему становилось теплее и ощущение покоя наполняло его душу. Он завернул камень в тот же лоскуток льняной ткани и положил в карман шубы. Немного перекусив и напившись охотничьего отвара из трав, которые они нашли в домике, Громова сморил сон, который он запомнил навсегда. Именно этот сон был рассказан Никифору Федоровичу. Громов сделал записи в дневнике, подробно описывая место, где это все произошло.

      А виделось Громову следующее. Шел он по тайге, пробираясь через заросли кустарников, видя перед собой руку, которая отодвигала ветки, открывая обзор. Но вот что странно, рука та была не Громова, а чья-то чужая. Как будто он находился в чужом теле. Он четко видел мех на рукаве, сильно примятый и замусоленный. Он увидел шрам на среднем пальце руки, напоминающий след от змеи. Он слышал звук ручья, и пение птиц. Он вдыхал воздух, наполненный запахом леса, травы, воды, он был чистым, дышалось легко и приятно. И он чувствовал под ногами мягкую почву, и слышал звуки от сломанных веток под ногами. Он шел по лесу один, он все видел и чувствовал, но отчетливо понимал, что это идет не он. И это была уже не зима, а скорее всего осень, потому что под ногами