Хроники Кадуола: Эксе и Древняя Земля. Джек Вэнс

заявила она. – На станции Араминта меня подвергли мучительным унижениям и преследованиям. С тех пор вся моя жизнь посвящена возмездию. Я намереваюсь налететь на Дьюкас как ангел смерти во главе полчища валькирий и стать самодержавной повелительницей станции. Сладость моей мести превзойдет все наслаждения, какие мне привелось испытать! Никто и ничто не укроется от раскаленного жала моей ярости!»

      Смотрительница Вержанс сочла необходимым усовестить Симонетту, хотя она попыталась это сделать в весьма осмотрительных выражениях. «Партия жизни, мира и освобождения не видит в этом свою основную задачу, – сказала она. – Мы намерены сбросить бремя тирании, навязанное Хартией, и предоставить человеческому духу возможность свободно развиваться и процветать!»

      «Ваши намерения несущественны, – отозвалась Симонетта. – В конечном счете Хартию заменит мономантический символ веры, которым будет определяться будущее Кадуола».

      «Я ничего не знаю о вашем „символе веры“, – возразила Клайти Вержанс, – и не позволю навязывать всей планете какой-то извращенный культ».

      «Вы несправедливы именно потому, что не знаете, о чем говорите, – парировала Симонетта. – Мономантика – абсолютный и окончательный свод универсальных знаний, нерушимый распорядок бытия и спасительного совершенствования!»

      Заявления Симонетты заставили потерять дар слова даже смотрительницу Вержанс. Наступившим молчанием тут же воспользовался Джулиан. Он стал распространяться по поводу нового Кадуола и провозгласил, что в поистине демократическом мире убеждения каждого человека священны и неприкосновенны. Поэтому лично он, Джулиан Бохост, готов защищать эту концепцию до последнего вздоха – и так далее, и тому подобное. Симонетта стучала пальцами по столу и пропускала весь этот вздор мимо ушей. Нетрудно было догадаться, что она вот-вот взорвется, и что наша дипломатическая миссия закончится взаимными обвинениями и непоправимой ссорой. Поэтому я решил взять дело в свои руки, чтобы раз и навсегда внести ясность в наши взаимоотношения. Я указал на тот факт, что абсолютная демократия – каковую некоторые называют «нигилизмом» – равнозначна полному всеобщему хаосу. Кроме того, общеизвестно, что управление, доверенное коллективу – комитету, бюро или совету – лишь немногим менее хаотично, чем власть разнузданной толпы. Настоящий прогресс может быть достигнут только в том случае, если полномочиями власти будет облечен один решительный человек, чьи личные качества и суждения никто не подвергает сомнению. Я заявил, что, хотя и не испытываю безудержной жажды власти, сложившаяся критическая ситуация требует, чтобы я взял на себя эту огромную ответственность, со всеми проистекающими трудностями и последствиями. Я считал, что для нас всех настало время согласиться с этой программой и всецело посвятить себя ее осуществлению.

      Некоторое