Путь домой. Лабиринты дорог. Яна Черноусова

и повезло одновременно… Но в любом случае мне повезло больше, чем многим другим волкам. Люди вылечили меня и привезли сюда. Вот.

      – А что такое капкан, я не очень понял, ловушка? – спросил я.

      – Да, это ловушка. Такая специальная штуковина у людей для отлова животных, – она показала свою белую лапу ближе, и мы увидели там небольшой кривой шрам. – Когда зверь попадает в такую ловушку, то он не может убежать, потом приходит охотник и… убивает…

      – А почему тебя не убили?

      – Не знаю точно. Вероятно, охотнику больше заплатили денег за живого зверя…

      – А что такое деньги? – спросили мы с Микки.

      – Это такие разноцветные бумажные штуки, которые люди меняют на разные вещи.

      Много из слов Морин мы с Микки не понимали, не знали, поэтому слушали её заворожённо, открыв рты от удивления.

      – Так вот. Меня подлечили и привезли сюда, в зоопарк. Как я уже говорила, здесь люди держат зверей в клетках и не выпускают. Другие люди приходят посмотреть на нас… Животных тут кормят и лечат, но… Некоторым даже нравится здесь, потому что не надо охотиться, выживать, убегать… Но мне такая жизнь не подходит… Лучше бы меня убили… Я люблю свободу. Тем более эта стая… такая неприятная и злая…, – она вздохнула и замолчала.

      Мы тоже замолчали, обдумывая её рассказ.

      – А что не так в стае? Они не приняли тебя? – наконец спросила Микки.

      – Ну как сказать… Они очень злые. Вожака все боятся. Вон там серый Гром считает, что я в него влюбилась. Всё ждёт, что я приду к нему. А я не влюбилась! Он вообще противный: воняет и чавкает. Фу! А другие девчонки меня не любят, они говорят, что я не такая, как они, что я белая уродка…

      – Никакая ты не уродка! – вырвалось у меня, и я тут же смущённо опустил глаза. Микки засмеялась, а Морин сказала с улыбкой:

      – Спасибо.

      Все мы быстро посмотрели на стаю волков, а потом Морин продолжила:

      – Вон те: Молния, Боб, Облако и Мобо (она кивнула в сторону четверых волков, сидевших неподалёку), вроде, особо не задирают… А вон тот, – она нахмурилась и указала на большого чёрного волка на уступе. – Это Мрак. Вожак этой стаи. Он и его подлизы злые, очень злые…

      – Да, он выглядит устрашающе, – оценивающе протянула Микки.

      – Да. От него никому покоя нету. То это ему не так, то другое. Вечно недоволен и сердит на всех, – она подняла глаза вверх и покачала головой. Потом вдруг подскочила ближе к стене и резко посмотрела мне прямо в глаза (тёмно-синие глаза встретились с моими чёрными, зрачки расширились) и прошептала:

      – Вы скучаете по маме?

      – Конечно! – воскликнули мы оба.

      – А по свободе скучаете?

      – Да, но….

      – Я тоже скучаю по свободе, – перебила она меня яростно, потом замолчала, хитро посмотрела на стаю, на нас с Микки и сказала:

      – У меня есть идея. И вы мне нравитесь. Я хотела одна, но…, – тут она смутилась, запнулась, вздохнула, как бы внутренне на что-то решаясь,