Считалка. Тамта Мелашвили

клянусь мамой. Знаешь, какими глазами на меня смотрел. А еще скажу – обалдеешь! Часто, говорит, вижу тебя с маленькой девочкой. Это он о тебе. Да, сказала я, это моя младшая сестра. Она вскрыла пачку. Дура, сказала я. Идиотка! Зачем было врать. Вот уж кто дура, так это ты. Что я должна была сказать? Что мы подруги? Одноклассницы? Думаешь, поверил бы? Нинцо посмотрела на свою грудь. Какая же ты тварь, сказала я. А что потом? Что – потом? Дал мне сигареты, я улыбнулась и ушла. Нинцо закурила. Он тоже улыбнулся. Пустил дым мне в лицо. Тварь, сказала я. Меня от тебя тошнит. Раз ты сумела так с ним объясниться, надо будет училку Валентину поблагодарить, может, она и отметку за четверть повысит. Нинцо глянула на меня. Так глянула, что я замолчала. Тоже взяла сигарету и закурила. Послушай, сказала Нинцо и раздавила окурок в спичечном коробке. У Квернадзе к нам какое-то дело. У Квернадзе? переспросила я. Да, а что? Ты так удивляешься, как будто первый раз о нем слышишь. Дело, как я поняла, серьезное. Нинцо тоже посерьезнела. Ну, если уж Квернадзе, сказала я. Нинцо дала подзатыльник. Так-то лучше, сказала она. А то последнее время не узнаю тебя. Пугаешь, клянусь памятью матери. Вообще-то, табак какой-то, на наш непохожий. Мягкий, что ли? Да, хороший, сказала я. От него не кашляю. Нет проблем, Кнопа, я еще у него возьму, засмеялась Нинцо. Нинцо! крикнула я. Ладно, ладно, шучу. А теперь чего будем делать? Нинцо оглядела комнату. Давай посмотрим, что за узлы навалены на этом шкафу, помоги-ка их спустить. Нет, сказала я. Мы же договорились. О чем мы договорились? сказала Нинцо. А? Ты прекрасно знаешь, о чем. Да подожди ты, сказала Нинцо. Сперва посмотрим, что в тех узлах, а потом решим. Нинцо! сказала я. Она приставила стул к шкафу, влезла на него и стала по одному сбрасывать узлы. Посмотрим, что в них. Я же ничего не беру, только смотрю. Нинцо! сказала я. Нинцо, Нинцо, Нинцо! крикнула Нинцо. Достала уже! она спрыгнула со стула. Достала! Или поможешь, или вообще! Вот где у меня твоя порядочность! провела рукой по горлу. Эти отсюда дали деру. Пойми ты наконец: ушли, смотались. И знаешь почему? Потому что они не такие убогие, как мы с тобой. У них деньги были. Заплатили и ушли. А я? А ты? Мы тут подохнем, потому что у нас нет толстой задницы, как у них! Они будут жить, а я, перед тем как подохнуть, даже их лохмотья не посмею надеть, так, что ли? Так, я тебя спрашиваю?! На висках у Нинцы вздулись жилки. А теперь смотри на меня! Я возьму все. Весь дом вынесу! Все вынесу отсюда! Нинцо пнула стул и закричала: Вынесу к чертовой матери! Хватит, сказала я. Тише. Ладно, делай, как знаешь. Я придвинула стул к шкафу. Лезь и подавай. Нинцо глянула на меня. Так-то, сказала. Неужели надо было наорать, чтобы ты помогла. Встала на стул, подала сверху узел. Одежда, сказала я, старая. И какие-то то ли шторы, то ли занавески. Отлично, сказала она сверху. Занавески порву на пеленки для бабушки, а шмотки надену! Тут много мужских вещей, сказала я. Ничего, тоже пойдут на подстилки для Ламары. Глянь! показала мне руки. Видишь, на что похожи от стирки ее подстилок. А эти буду менять и выбрасывать! Перебрали все, получилось два узла, остальное свалили там же. Ночью