Мститель. Лето надежд. Валерий Шмаев

армий «Центр» лето. И вообще это «Лето» пока еще майор, а будет он повыше званием, и для всей Германии хреновое лето наступит. А если кому хоть что-то не нравится, пишите письма: Москва. Управление специальных операций. Степанычу и «Лето».

      Это не шутка. Пишите по любому поводу. Разберемся, а чем сможем, поможем». И письма стали приходить в наше управление мешками. С просьбами, пожеланиями, жалобами. Информация ведь быстро разбегается. О том, что письма надо писать по адресу «Москва. УСО. Степанычу, не один Степаныч по радио рассказал. Мы тоже рта не закрывали в своих командировках по стране.

      Сначала разбором писем занимались те, кого мы освободили из лагерей, затем, по мере убывания последних на фронт, безногие инвалиды и родственники реабилитированных посмертно. Это была целая индустрия по реабилитации и адаптации в общество огромного количества крайне необходимых стране людей, а процесс, запущенный Степанычем, только набирал обороты.

      Именно на опыте работы этого отдела и наработанных этим отделом знаний, умений и навыков в конце сорок четвертого года был создан отдел Партийного Контроля управления специальных операций, ставящий в четырехточечную коленопреклоненную позу в основном зажравшихся работников торговли, опухших от своей мнимой значимости партийных чиновников и оборзевших до последней крайности сотрудников НКВД.

      Рейхсмарки третьего и, как показала дальнейшая история, последнего рейха, захваченные группой «Лето», были переправлены в партизанские отряды, в Швецию, Швейцарию и во все оккупированные гитлеровцами страны и пошли в дело. Золото и советские рубли тоже нашей стране пригодились.

      Все были довольны. Кроме Гитлера с Геббельсом. Последний привычно и истерически громко орал со своей кочки, что все это пропаганда русских, пока Степаныч не скинул на Берлин сначала свой первый прототип планирующей бомбы, а затем и крылатой ракеты, соответственно прокомментировав очередное эпохальное событие.

      Этот доморощенный юморист сам с летчиками в Германию летал. Его от самолетов за уши оттащить было невозможно. Слетал, сочинил новый текст, в очередной раз согласовал написанное с компетентными товарищами, выкинул его перед микрофоном и поднял настроение всей стране на целую неделю, рассказав, как красиво у Рейхстага в подвал ссыпался позвоночник. Разумеется, с такой высоты Степаныч видеть этого не мог – пока бомба долетела до земли, самолет улетел ух знает куда, но разницы реально никакой. К тому времени немцы об этом уже всему миру доложили.

      Мир два дня неверяще молчал, и Степаныч отправил в Берлин четыре летающие зажигалки. Невозможно иначе назвать четыре четырехмоторных тяжелых бомбардировщика «Пе-8», полностью загруженных емкостями с напалмом и высыпавших свой страшный груз прямо на город – на кого Степаныч пошлет.

      Восемнадцать тонн напалма в специально изготовленных для этого налета пятилитровых бочонках, сброшенных ковром на центр города, это жутко эффектная и максимально эффективная