Полина. Алёшка Емельянов

имя картинных даров.

      Тогда даже смерть нипочём,

      коль радости, счастья озноб,

      тогда я на рай обречён

      за явь, оживление проб.

      Вся жизнь в ожиданьях, как рок.

      Но верю, средь влаги и груд

      предлинный фитиль моих строк

      однажды устроит салют!

      Елене Тукаловой

      Всякая

      Известно, поэт ошибаться не может!

      Узрит он и чёрта под маской святой,

      узнает царицу под грязью, рогожей,

      учует пророка за дальней верстой.

      Вот так я и Вас рассмотрел упоённо,

      легко отделив от толпы, суеты.

      Амурным диаметром метко пронзённый

      влюбился в тончавые чудо-черты.

      Уста Ваши – дольки в соку апельсинов,

      что так источают десертный амбре,

      какой притягательный, спелый, красивый

      в немного морозно-большом январе.

      Стройна и изящна под тёмною кроной.

      В Вас опыт и робость, пронзительный взгляд.

      К лицу Вам кокошник, платок и корона,

      дворянское платье и Евы наряд!

      Собою несёте азарт вдохновенья,

      итог, середину художных начал.

      Собой знаменуете акты творенья!

      И всё это я на себе испытал…

      Елене Тукаловой

      Fotomodel

      Она – дорогая, душистая муза,

      к которой ведёт весь асфальт, поезда.

      Она – половинка для суммы, союза

      и в новом созвездии чудо-звезда.

      Она – образец и модель к подражанью,

      правдивая дива, чьи очи – берилл.

      Она – явный повод к любви, обожанию

      и символ каких-то чарующих сил.

      Она – исполнитель сюжетов театра,

      итог, воплощенье надежды и грёз.

      Она – вдохновитель к созданию кадров,

      реальный цветок среди тряпочных роз.

      Она – украшение, римская гемма,

      какая хранит её чёткий портрет.

      И мне на шедевр столичной богемы

      дозволено Богом, природой смотреть!

      Елене Тукаловой

      Узор её красивых губ

      Почти что пятьсот непростых километров

      печально, давно разделяют двоих.

      Но думы, подобные асам и мэтрам,

      проносятся быстро и словно за миг.

      Но, если ничуть не спешить упоённо

      до коврика возле дверного щита,

      то можно в ночи так тепло, озарённо

      представить её, что сонлива, сыта.

      Игра обещает быть милой, сердечной

      в желании встретить желанную мисс.

      Крадусь я по тропке небесной и млечной,

      парю, созерцая весь угольный низ.

      Её представляя по крошечкам пазла,

      в полёте порхаю, легонько пою.

      Душа, напитавшись елейного масла,

      священна в дорожном, подлунном краю.

      По