Золотые земли. Сокол и Ворон. Ульяна Черкасова

сказал он тише. – И Ратиславии нужна дружба северян. Так что лучше сейчас скажи всё Добраве, чтобы потом меньше бабьих слёз было. Она молодая, ладная, хорошего жениха себе найдёт. Ты, опять же, можешь ей в благодарность богатое приданое дать…

      – Замолчи, – вырвалось раньше, чем Вячко успел подумать. – Не желаю больше слышать подобных разговоров.

      Горыня только покачал головой:

      – Твой отец таким же был по молодости. И где теперь твоя мать?

      Распахнулась дверь в княжеский чертог, и оттуда вышел Горяй. Пока Вячко тратил время на телепту и сказки для конюших мальчишек, чародей успел посетить князя. Горяй прошёл мимо, кажется, вовсе их не заметив. От любого другого это стоило воспринимать как оскорбление, но чародей часто не видел ничего дальше собственного носа.

      Гридни расступились, пропуская княжича с воеводой. Вячко зашёл первым.

      Великий князь Мстислав изучал развёрнутую перед ним карту. Медленно он поднял голову, устало посмотрел на сына, и в светлых глазах промелькнуло облегчение.

      – Рад видеть тебя во здравии, – произнёс он. – Да озарит Создатель твой путь.

      – Да не опалит он тебя, – Вячко слегка поклонился, подошёл ближе, чтобы обнять отца.

      Вячеслав был младшим из троих сыновей, и все давно привыкли к некоторой его простоте, как и смирились с неблагородной кровью. Конечно, бояре шептались, а боярские дочки считали Вячко неравным себе, но Великий князь признал байстрюка от служанки родным, назвал княжичем, и никто не посмел возразить. Империя и её законы были далеко. В Ратиславии среди густых непроходимых лесов, полноводных рек и диких зверей сохранялись пока свои порядки, и златоборский князь правил так, как того желал.

      Вячко отпил воды прямо из кувшина и присел на лавку у стены, вытянул устало длинные ноги.

      – Горыня сказал, что ты хотел меня немедленно видеть. Что-то случилось? – спросил он.

      Отец прошёлся вдоль стены.

      – Пока тебя не было, один рдзенец ограбил фарадалов, стоящих лагерем у города.

      Вячко чуть выпрямил спину.

      – Я посетил их лагерь, поговорил с телептой и Горяем. Он утверждает, что фарадалы колдовали. А телепте я велел уезжать из города через три дня. Я давно говорил, что не стоит пускать этих людей в наши земли. Мне не раз докладывали, что в деревнях пропадали дети там, где проходили фарадалы.

      – Не в этом дело, Вячко, – вздохнул князь. – Тот рдзенский вор, кажется, был чародеем.

      Вячеслав понимающе кивнул. Горяй был безумцем, но не дураком. Он знал своё дело.

      – Что ж, значит, не всех чародеев извели на рдзенской земле, кто-то остался, – пробормотал Горыня.

      В дверь постучали, пришли гридни, что были на пожаре. Князь пригласил их войти.

      – Пока можешь привести себя в порядок, Вячко, – сказал он. – Подожди меня в горнице. Горыня, ты останься.

      Куда больше княжич хотел бы уйти к себе и лечь спать, но противиться указам отца не смел. Он прошёл в соседнюю горницу. Холоп принёс ему воды для умывания и быстро накрыл завтрак на стол. Вячко сел на лавку, облокотившись локтями