Правдивая история короля Якова. Анфиса Каховская

Ну и Короля, сказать откровенно, держали у себя из жалости, и не скрывали этого, а такое положение унизительно для любого, кем бы он ни был.

      Последний Яков долгие семнадцать лет жил на правах бедного родственника и очень страдал от этого. Рядом с ним была небольшая горстка верных людей, на которых он и прикрикнуть-то не мог (вот уж поистине беда для правителя!), опасаясь, что и они его покинут.

      Вот и сейчас, слушая отчёт своего Первого Министра (а по совместительству писаря, конюха, лакея и кучера), Король лишь кивал, поражаясь тупости и лености своих подданных, но прямо по этому поводу не высказывался: то, что они делали плохо, сам он делать совсем не умел, и приходилось скрепя сердце терпеть.

      – Уже двенадцать, ваше величие, – закончил доклад Первый Министр.

      – И что?

      – Сейчас должен прибыть достославный Селен.

      – Ах, – вздохнуло величие, – я и забыл. Может, он не придёт, а то я уже…

      – По нему соскучился, – раздался у них за спиной весёлый голос.

      Оба вздрогнули и обернулись.

      – Селен! Мог бы хоть раз войти в дверь! – раздражённо воскликнул Король.

      – Входить в дверь – удел простых смертных, а тем, кто умеет проходить сквозь стены и перемещаться в пространстве, такое не по чину, – бодро и не злобно ответил стоящий возле камина мужчина. Он имел вид человека, вполне довольного собой и своей жизнью. Выглядел он лет на сорок с хвостиком, хотя было ему, сказать по секрету, гораздо больше, но «солидности» в фигуре рядом с Королём ему явно недоставало, хотя и худым назвать его было нельзя.

      – Глен, голубчик, беги за вином, – кивнул он Первому Министру, – а я пока погреюсь. Замёрз я что-то, пока перемещался. Старею, видно.

      И он стал деловито устраиваться в кресле возле камина.

      Глен ушёл, а Король, вздохнув, придвинул к камину второе кресло и сел рядом с Селеном. Ворожей был в прекрасном настроении. Он подмигнул и плюнул в огонь. Пламя вытянулось неестественной полосой и жарким заборчиком окружило кресло.

      – Селен! – испуганно заозирался Король. – Прекрати! Знаешь, не люблю я этого.

      – Зато тепло, – потянулся ворожей.

      В комнату вошёл Глен с подносом и остановился, не зная, как обойти пламя. Ни удивления, ни страха он не выказал.

      – Брысь! – крикнул ворожей, и пламя послушно уползло в камин. Король облегчённо вздохнул.

      Глен установил между креслами небольшой столик и расставил на нём вино и закуски. Когда он уходил, Селен дунул ему вслед, и у него вырос пушистый хвост. Глен на минуту остановился, покрутил хвостом из стороны в сторону и невозмутимо удалился.

      Селен хохотал, наливая в бокал вино, Король всё больше раздражался. Выпив залпом свой бокал и смачно закусив сочной грушей, ворожей посмотрел на Короля.

      – У вас, вашество, такой вид, будто вы мне не рады. Не знал бы, что такого быть не может, прямо обиделся бы!

      Король кисло улыбнулся.

      – А ведь я пришел сюда не ради себя, а исключительно для вашей пользы, – продолжал Селен,