Аренда тела. Виталия Викторовна Хохлова

не интересовался наркотиками, выпиваю не больше бокала спиртного.

      – Это-то и страшно. Было бы проще, если бы ты сорвался на алкоголе или наркотиках – эта проблема широко изучена, и понятно, как лечить. Люди, которые всё держат в себе, слетают с катушек особенно эффектно.

      – То есть, ты не дашь положительного заключения?..

      – Не раньше, чем ты сходишь на терапию.

      – Ты понимаешь, что я могу пойти к любому другому врачу, и он даст мне это заключение без проблем?

      – Любой приличный врач поднимет твою семейную историю и увидит, что твоя жена умерла. Это фактор риска для контакта. Я правильно понимаю, что твой первый контакт был с женщиной? И он плохо прошёл, поэтому тебя направили к врачу?

      Гильермо застегнул рубашку, надел пиджак и молча вышел из кабинета.

      ***

      Агент долго задумчиво ходила вдоль стен студии. Сделав тур, подошла к Селене и спросила:

      – А у вас есть законченные картины?

      – Произведение искусства не может быть законченным, как не может быть закончено ничего в этом мире. Даже после смерти человека остаётся память, результат его действий, который может влиять на других века или даже тысячелетия.

      – Видите ли, это уже было – Антон Рафаэль Менгс, Гилберт Стюарт… Неоригинально.

      – Я не гонюсь за нарочитой оригинальностью. Для меня важно передать, как я чувствую. Невозможно остановить мгновение. И именно это я и хочу передать в своих картинах – зыбкость, хрупкость и изменчивость этого мира.

      – Ну да, ну да. Очевидно, что вы талантливы, техникой владеете. Но талантливых художников – много, а исключительных – единицы. Такое ощущение, что вы просто пока не знаете, что хотите сказать. Даже со стилем, похоже, никак не определитесь. У вас какая-то безумная смесь классики, импрессионизма и абстракционизма. Попробуйте закончить какую-нибудь картину и занесите ко мне в галерею. Тогда мы продолжим разговор.

      Агент ушла, а Селена присела на угол тумбочки в измождении. Как же это тяжело – общаться с дельцами от искусства, которые не умеют чувствовать, а умеют только торговать. Но так устроен мир: одни – творят, а другие – покупают и продают. Не она – первая, не она – последняя, непонятая её современниками. Может, это как раз признак её таланта? Хотя ей было всё равно, ей просто очень хотелось поделиться своими чувствами с другими людьми. Пожалеть их, показать, что они не одни, что мир красив и нежен. Рассказать как можно большему количество людей, что даже в хаосе и абсурде можно найти путеводную нить. Может, именно поэтому она и решилась на контакт?.. Вдруг Селена посмотрела на часы – чёрт, она опять опаздывала в кафе! Надо научиться ставить напоминания, а то её всё-таки когда-нибудь уволят.

      ***

      Следующие несколько дней Гильермо видел, слышал, чувствовал всё очень остро, в мельчайших деталях. Запах дождя, шуршание и стук, струи, орошающие тёмно-зелёные листья лип. Шум машин, звуки сирен (неужели они звучали в этом городе всегда?..), лай собак. Всматривался в людей – весёлых и грустных, усталых и бодрых, старых и молодых, спешащих и расслабленных, и видел на их лицах отражение