Постфактум. Дмитрий Королевский

пожал её. Наверное, это обозначало приветствие при знакомстве, хотя и выглядело странно для парня. Еще никто никогда не жал ему руку.

      – Ты не из этих краев? – предположил Годогост.

      – Я интернатовский.

      Ответ Ильи ещё больше озадачил любознательного карлика. Девушка и вовсе вздрогнула и непроизвольно отодвинулась от парня. Что знали они, жители Руин, о тех, кто жил в стенах Интерната? Наверное, они считали, что там содержатся одни уроды, чьи гены проиграли войну с заражённым радиацией и химией миром. Что ж, с этим трудно поспорить.

      – О боги, я не понимаю, о чём он говорит! Куда я попал?! Что это за место?! – гмур вскочил с земли, рука его нырнула под складки серого балахона. – Сейчас, сейчас…

      – Откуда ты сам-то пришёл? – спросил Илья и тут же, не дожидаясь ответа, обратился к девушке:

      – Ты раньше видела его?

      Брюнетка отрицательно покачала головой, её круглые зелёные глаза под лесом длинных ресниц метались между ним и Годогостом. Гмур в это время извлёк из-за пазухи несколько тряпичных мешочков, затянутых кожаными шнурками, и бережно положил на землю перед собой. Затем в его руке появилась необычная вещица чёрного цвета. Ничего подобного Илья никогда не видел. Хотя нет, кажется, похожую безделушку он лицезрел на выцветшей иллюстрации в старой, разваливающейся на части книге.

      «Вот, дети, смотрите, это бумага – древнейший хранитель информации! Она пережила самые современные технологии, канувшие в лету!» – возбуждённо говорил старик Абдул, вознеся над головой пожелтевший томик.

      Позже, когда Илья научится грамоте, он с большим трепетом прочёл эту книгу – «Приключения Шерлока Холмса», – написанную древним писателем с необычным именем Артур Конан Дойль. Созданный воображением литератора частный детектив очень любил покурить трубку, когда размышлял над очередным запутанным делом.

      – Сейчас, сейчас, – шептал в бороду Годогост, развязывая мешочки. – Табачок дядюшки Далибора поможет мне собраться с мыслями.

      Щепотка из красного мешочка, немножко из серого и самую малость – из чёрного, всё это – в трубку, да так ловко! Тлеющая палка из костра послужила для розжига. Несколько глубоких затяжек, и борода гмура окутывается густым, пряным дымом.

      – Боги, как же хорошо, – блаженно произнёс Годогост, снова присаживаясь к костру.

      Его голубые глаза излучали счастье.

      Заданные повторно вопросы парня он пропустил мимо ушей.

      – Ясмина, грязная девка, ты с кем это там сидишь?! – грубый голос, прилетевший со стороны развалин дома, заставил всех обернуться.

      Девушка, сидевшая тихо, как мышь, и до этих пор не проронившая ни слова, вздрогнула и попятилась назад.

      – Это мой дядя Аббас со своими сыновьями, не отдавайте меня ему! – взмолилась брюнетка, её зеленые глаза вмиг наполнились слезами.

      – А ну, живо домой! Ты что, не знаешь, что твоя тётка Ирада больна и не может выполнять своих обязанностей?! – зло орал Аббас: узколицый, смуглый, с узкими как щёлки глазами. – Живо, потаскуха!

      Аббас, хромой и при ходьбе