Обретение крыльев. Сью Монк Кидд

креветками, телятиной, жареным мерлангом и суфле.

      Ко мне вернулся отменный аппетит, и я занялась едой, прислушиваясь к гулу голосов на другом конце стола. Говорили о переизбрании мистера Джефферсона, о том, есть ли шанс у мистера Мериуэзера Льюиса и мистера Уильяма Кларка достичь Тихоокеанского побережья. И самое важное: что сулит Югу отмена рабства в северных штатах, совсем недавняя – в Нью-Джерси? Отмена по закону? Я ничего об этом не слышала и вытягивала шею, ловя каждое слово. Значит, северяне считают, что Бог против рабства?

      Обед закончился любимым десертом Томаса – миндальным печеньем и миндальным мороженым, после чего отец постучал ложкой по хрустальному бокалу, прося тишины. Он пожелал Томасу успехов и подарил ему «Опыт о человеческом разуме» Локка. Мама разрешила нам с Мэри выпить по полбокала вина, мой первый опыт. Я с завистью смотрела на книгу в руках Томаса.

      – Кто хочет сказать что-нибудь Томасу? – оглядывая лица сыновей, спросил отец.

      Старший, Джон, теребил край жилетки, а я, шестой по счету ребенок и вторая дочь, вскочила на ноги и произнесла речь:

      – …Томас, дорогой мой брат, я буду скучать по тебе… Пусть Господь поможет тебе в твоих занятиях… – Я помолчала, набираясь смелости. – Однажды я пойду по твоим стопам… Стану юристом.

      Когда к отцу вернулся дар речи, он заговорил насмешливо:

      – Неужели меня обманывает слух? Ты сказала, что последуешь за братом в зал суда? – Джон захихикал, а Фредерик открыто захохотал; взглянув на них, отец с улыбкой продолжил: – Разве бывают женщины-юристы? Если да, малышка, просвети нас.

      Они веселились вовсю, даже Томас засмеялся.

      Я пыталась ответить, не понимая, что они не принимают меня всерьез и что вопрос отца адресован братьям.

      – …Разве не будет большим достижением, если я стану первой?

      Теперь насмешливость отца обернулась раздражением.

      – Не будет никакой первой, Сара. А если такая абсурдная вещь и произойдет, то не с моей дочерью.

      Но я упрямо продолжала:

      – …Отец, вы будете мной гордиться. Я сделаю все на свете.

      – Сара, прекрати говорить чепуху! Ты позоришь себя. Позоришь всех нас. С чего ты вообще взяла, что можешь изучать право?

      Я не сдавалась, какая-то упрямая частичка меня не желала сдаваться.

      – …Вы говорили, я стану великим юристом…

      – Будь ты мальчиком!

      Я бросила взгляд на Анну и Элизу, сестры таращились на меня во все глаза, а Мэри даже не посмотрела в мою сторону.

      Я повернулась к Томасу:

      – …Пожалуйста… помнишь… ты сказал, что я должна стать юристом?

      – Сара, прости, но отец прав.

      Его слова доконали меня.

      Отец жестом руки закрыл тему. Их компания отвернулась от меня и возобновила беседу. Я услышала, как меня тихонько зовет мама. Она уже не лежала, а сидела прямо и глядела сочувствующе.

      – Можешь идти в свою комнату, – велела она.

      Я