Музей Невинности. Орхан Памук

их ошибок. И заруби мои слова себе на носу!

      Он закрыл коробочку и величаво вложил мне ее в ладонь, словно османский султан, вручающий награду паше. Потом позвал официанта:

      – Сынок, принеси-ка нам еще ракы со льдом! – Повернулся ко мне. – Чудесный сегодня день, правда? И какой прекрасный здесь сад! Как пахнет липой и весной!

      Следующий час я провел за объяснениями, что за важная встреча, которую невозможно отменить, мне предстоит и что будет большой ошибкой, если отец, как старший, позвонит в «Сат-Сат» и сам перенесет ее.

      – Значит, вот чему ты научился в Америке, – укоризненно качал он головой. – Молодец!

      Чтобы не обижать отца, я выпил еще стаканчик ракы, хотя все время смотрел на часы. В тот день мне особенно хотелось видеть Фюсун.

      – Подожди, сынок! Давай еще немного посидим! – упрашивал отец. – Смотри, как душевно мы разговариваем! Ты скоро женишься, нас забудешь!

      – Отец, я понимаю, что ты пережил, и никогда не забуду твоих советов, – сказал я, вставая.

      С возрастом, в минуты особых душевных потрясений, у отца начинали дрожать уголки рта. Он взял меня за руку и сжал ее изо всех сил. Я тоже крепко сжал ему руку. У него внезапно хлынули слезы, словно я нажал на губку, спрятанную у него глубоко внутри. Но он почти сразу овладел собой, крикнул официанту принести счет и на обратном пути всю дорогу дремал в машине.

      В «Доме милосердии» я не колебался ни секунды. Когда Фюсун пришла, я рассказал ей, что мы обедали с отцом и поэтому от меня пахнет ракы. После долгого поцелуя, я вытащил коробочку из кармана:

      – Открой.

      Фюсун осторожно приподняла крышку.

      – Это не мои сережки. – Она не выказала даже любопытства. – Они с жемчугом, очень дорогие.

      – Тебе нравится?

      – А где моя сережка?

      – Твоя сережка таинственным образом исчезла. Потом как-то утром, смотрю, стоит перед моей кроватью, да еще и подруг с собой привела! Я положил их всех в бархатную коробочку и принес хозяйке!

      – Я не ребенок, – упрямо сказала Фюсун. – Это не мои сережки.

      – Богом клянусь, уверен, что твои.

      – Мне нужна только моя сережка.

      – Это подарок… – вздохнул я.

      – Я их даже надеть не смогу… Все будут спрашивать, откуда они у меня.

      – Тогда не надевай. Но не отказывайся от моего подарка.

      – Но ты подарил их мне вместо моей сережки! Если бы ты нашел ее, ты бы их не принес. Ты что, в самом деле потерял? Что ты сделал с ней?

      – Однажды где-нибудь обязательно найдется.

      – Однажды… – проворчала Фюсун. – Как ты просто об этом говоришь! Какой ты все-таки безответственный. Когда? Сколько мне еще ждать?

      – Недолго, – пообещал я. – Тогда возьму твою сережку, наш велосипед и приду навестить твоих родителей.

      – Жду, – смягчилась Фюсун. Потом мы поцеловались. – Фу, как противно у тебя пахнет изо рта!

      Но я продолжал ее целовать, а когда мы занялись любовью,