Octava. Александр Руденко

преимущество за три последних хода, и Джону скоро придется сдаваться.

      Партия все же продолжилась, несмотря на явный будущий исход игры, противник никак не хотел признать своего поражения. Спустя пять минут Джону был поставлен разгромный мат.

      Соперники выглядели как два боксера тяжелого веса, учитывая их внушительные габариты: оба под два метра и весом более ста килограммов веса. Они сидели потные от шахматной баталии, словно провели сейчас на ринге двенадцать раундов в тяжелейших нокдаунах. Картина давала наглядное понимание как много сил потрачено на обычную партию в «спокойную» игру.

      Джон встал со стула, вытер капельки пота со лба и протянул руку Питеру со словами:

      – Это была очень сильная партия, ты заставил меня серьезно попотеть и вспомнить все, что я знал о шахматах.

      Его лицо было не то, чтобы потерянное, скорее всего давно не было ситуации, в которой ему отчетливо дали понять о переменчивости удачи и собственных реальных способностях.

      – Согласен, хорошая был аигра, всегда интересно встретить настойчивого соперника.Мы можем продолжить играть в шахматы и дальше, через некоторое время, если ты «за». Сейчас мне нужно сходить во двор и посмотреть, что там делается после разыгравшейся с утра метели, снега нападало уже много, и как там наш пес Аладар себя чувствует.

      – Пожалуй, выпью чего-нибудь, например, стаканчик виски со льдом, будешь со мной «за компанию»? – спросил Джон у победителя шахматной партии.

      – Нет, я не употребляю крепкий алкоголь почти десять лет, изредка могу «пропустить» бутылочку пива или яблочный «сидр».

      – Я тоже думал бросить, а когда приходишь с работы уставший, а еще с бывшей женой начинался очередной скандал, не выдерживал эту нервотрепку и шел в ближайший от дома паб, напивался там до беспамятства. Зато на следующий день – вопросы себе задавал и никак не понимал, что опять дал слабину, в очередной раз эмоциональная ситуация закончилась тем же, что и неделю назад. Бросал навсегда, давал слово не притрагиваться к алкоголю. Вроде бы держал себя в руках и выслушивал спокойно очередную глупость от бывшей жены – явно «сумасшедшей». Сегодня не буду пить, я контролирую ситуацию. И когда она начинала про мою мать говорить гадости, меня уже по-настоящему «накрывала волна» злости я готов был убить ее. Хлопал дверью и опять шел в паб за углом.

      Неожиданно он рассказал о себе очень личное, то, что продолжает его сопровождать по жизни, невысказанная и возможно оставшаяся глубоко в душе, боль. Словно сейчас произошло «озарение в сознании», или получил «катарсис» в процессе игры в шахматы.

      Семья Джонсонов практически смирилась с вынужденным положением «жертвы» и первый этаж дома был в их распоряжении, все нашли себе место и с комфортом разместились друг с другом.

      Джон сказал Питеру, одевая куртку:

      – Тогда выйдем вместе, подышу свежим воздухом на природе, сидим практически целый день в доме, того и гляди, скоро уже и Солнце совсем сядет, скоро стемнеет.

      – Подожди,