Хомо, деус, андро. Мира Янина

мне ещё, – прошипел врач сквозь зубы и нажал кнопку активации заряда на бластшоте.

      Рэйдан затаил дыхание и приготовился к обезоруживающему захвату. Следовало придумать правдоподобную легенду, прежде чем выходить к людям, но незапланированное падение спутало все планы. Никто не должен был знать о его способностях к быстрой регенерации.

      – Аттикус, – вмешалась Рози, – парень прав. Может, для начала выслушаем его, прежде чем делать в нём новые дырки?

      Доктор Аттикус облизал пересохшие губы и хотел сказать что-то ещё, но Рэйдану уже надоело находиться в опасной для жизни позиции жертвы, и он молниеносно выхватил бластшот. Ловко отскочив в сторону, он почувствовал, как простыня скользит вниз и перехватил её свободной рукой. И хотя он не стал направлять пистолет на врача, Аттикус вцепился в скальпель. Защищая себя и Рози, он выставил вперёд своё примитивное, практически бесполезное в схватке с деусом оружие.

      – Я не андроид. Я такой же, как вы, просто восстанавливаюсь чуть быстрее, – попытался оправдаться Рэйдан.

      – Чуть быстрее? – хмыкнул доктор. – Я думал, что ты не переживёшь вчерашнюю ночь, а сегодня ты скачешь как новенький.

      – Вам не стоит меня бояться, – Рэйдан смотрел в глаза доктору и протянул ему пистолет. – Можете обследовать меня, провести анализы, но, если вы сделаете дырку в моей голове, я больше не встану.

      Рози поспешно перехватила бластшот и сунула его в карман передника.

      – Никто не будет ни в ком делать новые дырки, – она строго посмотрела на доктора. – Пока приют носит имя Розалинды Лехманн, здесь никто не будет переводить медикаменты на поножовщину.

      Она забрала скальпель у доктора и назидательным тоном добавила:

      – Мы перестали верить в чудо, доктор Аттикус.

      – Я врач, Розалинда, и не верю в чудеса. Единственное, во что я верю, это – наука, – оправдывался доктор, всё ещё скептически поглядывая на парня.

      – Наука – и есть главное чудо человечества, – вздохнула Рози и взяла Рэйдана за плечо. – Пойдём оденем тебя и накормим. Голодный, поди?

      Рэйдан молча кивнул, а доктор снова подошёл к нему вплотную и, пристально вглядываясь, спросил:

      – Ты сбежал из экспериментальной лаборатории, так?

      Не раздумывая ни минуты, Рэйдан кивнул. Это была хорошая легенда. Жаль, что он сам до этого не догадался.

      – Я так и знал, – довольный своим предположением, прошептал Аттикус. – А почему патрульные квесторы не вернули тебя в Грингольд?

      Вопрос поставил Рэйдана в тупик, но он быстро нашёлся что ответить:

      – В лаборатории был пожар. Меня считают погибшим. Я вырезал старый чип.

      Он смотрел на доктора, пытаясь понять, верит ли тот ему или нет. Взгляд Аттикуса за стёклами очков оставался непроницаемым.

      – Что-то помнишь из прошлой жизни, до лаборатории? – спокойно спросил врач.

      – Только бессвязные обрывки, – Рэйдан нервно сглотнул, боясь разрушить легенду.

      – Значит, ты чист как новый лист.