Идеальное зеркало. Мария Савельева

глаза в мутнеющий пол. Он молчит. Он ждёт, чтобы я встала.

      Собрав все оставшиеся на полу силы, я поднялась на колени, закружилась голова. Меня повело в сторону, пришлось приподняться на четвереньках. Скользкий пол. Руки трясутся, ноги холодеют изнутри. Кажется, меня сейчас вырвет. Дождь заливает волосы, и они липнут к лицу. Почему он не поможет мне встать? «Дай мне руку», – прошу я у человека. Он не тронулся с места. Он улыбается. Злорадствует? Его плохо видно, он в каком-то странном пространстве, вокруг всё не так. Не так как я хочу. Мне нравится белый, спокойный мир, где порядок, где всё понятно. Не хочу вставать. Не могу. Нет сил.

      Он мне не даст остаться здесь, он пришёл сюда один раз.

      Рывком я сажусь на колени, хлестнув себя по лицу волосами. Опираюсь на руки и подтягиваю ступни под себя, чтобы встать сразу и освободиться от него. Приятное напряжение в прессе – моё тело ещё слушается меня. Поднимаюсь словно дерево из земли: я чувствую свои ноги, как ступни соприкасаются с полом и пальцами ищут опору, ноги напрягаются по моему желанию, ощущаю равновесие, которое они держат для меня, выпрямляется спина, она привыкла быть сутулой, но и она старается ради меня, руки будто бы держатся за воздух, мои крылья, шея, смотревшая вниз, направляя взгляд к земле, выпрямляется и гордо заставляет глаза открыться небу. Боже, как высоко.

      Всё исчезло: дождь, слёзы, вода, стеклянная пыль, тошнота и головокружение. Пол остался белым, но теперь я могу видеть небо, его рисунок, звёзды, динамику непрекращающейся жизни там наверху. Так было всегда? Человек стоял в окружении тёмного синего с жёлтым, разводами и кругами, расходящимися вокруг. Будто песок раздувает ветром, узор за человеком становился всё ярче, насыщеннее. Поймав его взгляд, мой фокус мгновенно развернулся в сторону вихрей. Потянулась рукой к синему и смогла сделать вдох.

      Я проснулась в холодном поту и слезах. Слезах честных, как назвал бы их один мой друг, заливающих всё лицо и подушку. Освобождающих. Я рыдала во сне. Сон был ярким и таким реальным, что, уже проснувшись и сев на кровати, мне всё ещё было не по себе. Что-то мешало в груди.

      Душ также не исправил дело, вода из душа лилась словно дождь из сна. Было необходимо что-то сделать, чтобы избавиться от этого шума в голове. Я чувствовала потребность двигаться, будто ломка во всём теле: хотелось гнуться, садиться и ломаться неправильными фигурами. Встать, вытянуть руки вверх, чтобы изогнуться к самому полу и обхватить ноги. Пришлось опереться на что-то, моё тело не было привыкшим к таким действиям. Перебирая руками по стене, я максимально вытянула корпус, его мышцы. Хотела ощущать их. Чувствовать тело. Моё тело. Оно моё, оно верило мне, верило в меня, хотело жить, чувствовать, крепнуть, ощущать свою силу, пользоваться ей.

      После ломки на полу, состоящей из ряда асан собственного авторства, я стала отжиматься, качать пресс, стоять в планке, делать бёрпи – всё, что могло прийти в голову мне, совершенно неспортивному человеку. Я повиновалась зову тела, потеряла чувство реальности и была только с ним, делала только то, что нужно было телу сейчас.