Зона-43. Хранитель. Алексей Вениаминович Сидоров

схватились за кресла.

      БТР взревел…

      БАХ!

      Казалось, что две фуры на полной скорости влетели другу в друга на трассе. Мозги в голове тряхнуло, в ушах зашумело. Женя стукнулась губой о железяку, брызнула кровь.

      И тут – новый удар.

      Потом еще и еще!

      А дальше боевую машину и вовсе подбросило задом в воздух – позади нас что-то взорвалось.

      – Берегись! – заорал Сергей, когда БТР швырнуло вперед с такой силой, что она перевернулась в полете. Еще несколько оборотов вокруг оси – и машина застыла на асфальте.

      На секунду потерял сознание.

      Когда пришел в себя, то не мог понять, где нахожусь. Перед глазами – дым и красные огоньки. Пахло паленой резиной и… кожей.

      – Девочки! – вспомнил я.

      Нащупал рукой Женечку. Та застонала, но поднялась сама.

      – Ничего не сломала? – спросил я.

      – Руку больно, пап. Что случилось?

      – Мы… мы перевернулись.

      Татьяну я успел закрыть собой – чувствовал, что дышит.

      Надо проверить, все ли с ней хорошо!

      – Таня!

      Жена застонала, потом повернулась ко мне.

      – Мы живы? – спросил она.

      – Да, вроде да… – ответил я.

      Улыбнулся. Она мне тоже.

      Посмотрел на дочку, прижал ее к себе.

      Сергей в это время поднимал паренька – тот, похоже, сломал руку.

      – А водитель? – спросил я у военного.

      Тот сокрушенно покачал головой – не выжил.

      – Надо уходить! Горим! – сказал Сергей, указав на водительский отсек – вот откуда запах. Там начинался пожар, и огонь уже добрался до трупа водителя, голова которого во время наших кувырков «срослась» с приборным щитком.

      Женя повернула голову, но я закрыл ей обзор плечом:

      – Не смотри, не смотри туда!

      Послушалась – хорошая девочка!

      – Давай вместе поможем маме, хорошо?! – попросил я дочку. И мы вместе начали подтаскивать Таню к заднему выходу. Сергей тем временем пинком открыл двери десантного отсека.

      Нашему взору предстал кошмар: конец автомобильной пробки утопал в огне. Несмотря на то, что мы миновали эпицентр пожарища, жар ощущался и здесь. Буквально в нескольких метрах от нас асфальт горел. Плавился и пузырился. Черный дым столбом устремлялся к небу.

      Мы медленно выбрались из БТРа, как до нас донесся голос, усиленный «матюгальником»

      – Немедленно покиньте карантинную зону! Иначе мы вынуждены будем открыть огонь! Повторяю: иначе мы откроем огонь на поражение!

      19.

      – Мы свои! – заорал Сергей.

      Но вот точно ли «свои»?! В этом я как раз не уверен. Впереди – в километре от нас дорога перекопана. За ней стояла наскоро возведенная амбразура, из которой торчал пулемет. Чуть подальше – два танка, дула которых смотрели в город.

      А еще дальше – большие зеленые шатры, и несколько переходов между ними, сделанных из полиэтилена. В них двигались люди в скафандрах.

      «Это что, химзащита?! Зачем она им?» – подумал я.

      Солдаты на контрольно-пропускном пункте тоже в скафандрах, только зеленых. Лица закрыты шлемами.

      Дальше,