10 секунд. Элизабет Дэр

синяк.

      Наконец, обшарив всю стоянку, подходя к каждой машине, смотря в окна, я добралась до машины друга. Мне нужна была его помощь, его поддержка, его забота, весь он, но то, что я увидела, заставило меня попятится на несколько метров назад, закрыв рот рукой, чтобы не завыть от боли и горечи. То, что сейчас происходило со мной и Тодом, было между Алексом и Кэртин. Только Кэтрин отдалась добровольно и теперь стонала от удовольствия и извивалась под телом Алекса. Я видела, как эта махина ходила ходуном. Мой лучший друг занимался сексом с Кэтрин в машине. Не сдержавшись, я разрыдалась, что есть сил, убегая прочь. Надеясь оставить позади и Тода, и Алекса, и весь этот сумасшедший вечер. Надеясь, что разрывающаяся душа найдет в ком-то или в чем-то покой.

      Глава 5

      Мне было настолько паршиво и неприятно от всего произошедшего, что взгляд помутнел, и я толком не разбирала куда шла, легко отдаваясь интуиции. Мои ноги заплетались, словно я выпила пару тройку рюмок и опьянела. Моментально я почувствовала бесконечную усталость и … боль.

      Парень, которого любила, и который являлся по существу моим лучшим другом, переспал с девушкой, которую я ненавидела еще со второго класса. Меня пытался изнасиловать мой кавалер, а под глазом стал расплываться синяк. Все тело ныло и молило меня о помощи. Чудесная ночь!

      Дул холодный ветер, от чего я задрожала сильнее. Мои руки и ноги покрылись ссадинами и синяками, глаза под отёкшими веками еле открывались, давая возможность наблюдать, куда я следую. Я оказалась в переулке между скрещенными улицами. Тёмные стены давили на меня, давая понять, чтобы я ускоряла шаг, поскорее выходя на свет. Дыхание было хриплым и частым. Одышка мучила мои горевшие легкие. Воздух наполнился запахом сырости и смрада. Словно из жанра романтической комедии я резко попала в некий ужастик.

      Моя ступня нащупала нечто мокрое и противное, наступила на лужу, еще лучше! Теперь и мои ноги промокли в холодной жидкости. Заморосил дождь, столь приятный, что я невольно закрыла глаза, остановилась и подняла голову, наслаждаясь тем, что моё тело остужают прохладные капли.

      Руки тут же заболели, когда я подняла их, чтобы пригладить промокшие волосы и убрать с лица. Царапины зашипели, вода очищала кожу от запёкшейся крови. Я провела пальцами по лицу и вздрогнула, вспомнив об ударе. Оно было пылающим, горевшим от стыда и разочарования. Потом прошлась по платью – грязному и истерзанному, обняла себя за плечи и снова зарыдала, что есть сил, еле сдерживая крик.

      Я поспешно облокотилась о стену – скользкую и покрытую плесенью – ударившись головой, вспышка боли пронзила нервные окончания, но я этого почти не замечала. Если бы я так и стояла посреди переулка, то упала бы на мокрую землю, а потом и вовсе не встала от недостатка сил. Я медленно осела, продолжая хлюпать носом, крепко прикрывая рот, чтобы не услышать собственного отчаянного воя. Мне неистово хотелось домой, в тепло, в объятия мамы, чтобы она меня укрыла одеялом и легла рядом, рассказывая истории нашей семьи, но я настолько выбилась из себя, что сил хватало