Паргоронские байки. Том 3. Александр Рудазов

выбить лишь одно звено. А от группы поддержки Лустуллуза почти ничего не осталось. Паргоронские псы рвали последнего рассеивателя, аргер только что оторвал голову последнему целителю. Огромный гохеррим разрубил топором тетушку Инкадатти.

      А потом шпага Тасварксезена вошла в спину Лустуллуза. Волшебник забился, страшно закричал – но до последнего не оставлял ритуала, не прекращал колдовать.

      – Я… ученик… Бриара!.. – выпалил он, нанося удар наотмашь.

      Агоническое заклятие. Предсмертный выплеск. Не так уж часто это случается, большинство чародеев погибают так же, как и немогущие. Но иногда в последний миг жизни маг испускает… астральный вопль. Весь душевный ресурс бросает в одно горячее желание… и чаще всего это что-то разрушительное.

      Предсмертные проклятья обладают феноменальной мощью. Тасварксезена так обдало Очищающим Пламенем, что он отлетел и скорчился, скребя когтями землю. А на груди Лустуллуза вспыхнуло «Горькое спасение»… и душа великого мага улетучилась.

      Одно мгновение промедления. Лустуллуз э’Рбье погиб, и контур нарушился. Ритуал поплыл, Кхатаркаданн издал жужжащий хохот…

      А потом в круг влетел Кланц. Воткнутый в землю штырь все еще источал энергию. Юноша схватился за него вместо мэтра Лустуллуза – и отчаянно закричал.

      Он не был так же искусен. Не был так же могуч. Не мог удерживать такую же бездну маны.

      Но почти вся группа поддержки уже погибла. Только Каан все еще вздымал щиты, один за всех дрался с целым отрядом демонов. Став големом, он не мог носить «Горькое спасение», но и тени страха не было в его ауре.

      – Я заберу вас всех с собой!!! – исступленно кричал щитомет.

      Он превратил в кашу аргера, который пикировал на Кланца… но сзади проявился гохеррим. Страшный топор разбил стеклянную броню, Каан развернулся, обдал демона Очищающим Пламенем… и еще один клинок вошел ему в сердце…

      Но до конца ритуала оставались считаные секунды. Замена оказалась приемлемой. Колдующий Император выкрикнул последние слова, излился последний мановый вихрь – и беснующийся Кхатаркаданн исчез, убрался обратно в Паргорон. Не поверженный, но навеки лишенный возможности вернуться.

      И только тогда Кланц упал замертво. Маны у него почти не оставалось – и он отдал ритуалу прану. Отдал свою жизненную силу.

      Всю до капли.

      – Я выхожу в отставку.

      – Что-что ты делаешь?.. – нахмурился Гаштардарон.

      – Слагаю с себя чин вексиллария, – повторил Тасварксезен. – Сдаю знамя. Устраивай чемпионат за титул.

      – Прямо сейчас?.. Когда мы ведем войну?

      – А ты посмотри на меня, Рыцарь. Просто посмотри.

      Гаштардарон уже видел. Тасварксезен, возможно, сильнейший из вексиллариев, превратился в развалину. Предсмертное проклятье смертного мага выжгло ему нутро. Алые глаза поблекли, аура потускнела, шпага перестала светиться.

      О, он восстановится. Даже такую травму гохеррим со временем исцелит. Но пройдут многие годы,