Сто дней с пиратом. Книга первая. Иман Кальби

Волосы заколоты, но он видит, что они платиново белые. Его глаза словно округляются, зрачки расширяются, а ноздри широкого носа раздуваются, как паруса. Валерия видит это, потому что какая – то непреодолимая инстинктивная сила заставляет ее смотреть в этот момент своего разоблачения ему в глаза… Что это? Какая – то природная, на животном уровне, тяга узнать его реакцию… И почему ей было важно увидеть, как он отреагирует… Странно, удивительно, непривычно для нее.

      Делает еще несколько глотков, максимально быстро и аккуратно. Все, нужно остановиться, воду стоит экономить… Кто знает, может это все, что они выделили ей на ближайшие дни…

      Он подходит ближе. Поднимает ее лицо за подбородок. Смотрит в глаза. Вернее не так. Заставляет ее смотреть в две черные бездны его глаз, обрамленные белоснежными белками.

      – Ты знаешь, что женщина на корабле – к беде?… Обычно мы выбрасываем их за борт после того, как мы с ними… – В его голосе какие – то едва уловимые нотки издевательства и игры… Он словно предвкушает то, что сейчас будет…

      Валерия сглатывает…

      – И что вы с ними делаете? – спрашивает она сиплым голосом. И зачем только? Какой – такой ответ она хотела услышать, дурочка.. Все дело в смущении и боязни… От такого близкого контакта не знаешь, куда себя деть…

      Он усмехается. Порочно. Не надо быть умницей, чтобы понять его ответ.

      Одним движением хватает заколку в ее волосах и распускает их, а те каскадом рассыпаются по плечам. По выражению его лица видно, что ему нравится то, что он видит…

      – Зачем ты меня искала, златовласая женщина?

      Она набирает в легкие воздух…

      – Мне нужно, чтобы Вы меня выслушали и приняли справедливое решение! – выдает она как на духу. – Спасите моего мужа! Прошу!

      – Понимаете, нам нечего Вам предложить! – говорит она отчаянно, после того, как быстро, но четко, как советовал Абу Самак, изложила Корсану причину своего приезда и желания пообщаться с ним, – ни у меня, ни у семьи Ричарда нет таких денег… Это какое – то отчаяние… Безысходность… Американское правительство никогда не заплатит за него выкуп… А у меня за душой не больше десятка тысячи долларов… Люди моей специальности не получают много…

      – Тогда зачем ты здесь, златовласка? – спрашивает с искренним удивлением, и в то же время, в его голосе слышен сарказм. Ему смешно…