Похитители снов. Мэгги Стивотер

он проснулся.

      Когда Ронан разжал кулак, ключи лежали у него на ладони. Из сна – в реальность.

      Это был его третий секрет.

      1

      Теоретически Блу Сарджент должна была убить одного из них.

      – Джейн! – раздался крик с холма.

      Он был адресован Блу, хотя ее вовсе не звали «Джейн».

      – Скорей!

      Блу как единственному человеку, лишенному дара ясновидения, в семье, обильно наделенной экстрасенсорными способностями, много раз предсказывали будущее и всякий раз напоминали, что она убьет своего возлюбленного, если попытается его поцеловать. Более того, ей предсказали, что в нынешнем году она влюбится. Блу и ее сводная тетка Нив обе видели одного из этих юношей бредущим по незримой дороге мертвых в апреле, а значит, ему предстояло умереть до истечения следующих двенадцати месяцев. Получалось пугающее уравнение.

      В ту минуту этот конкретный юноша, Ричард Кэмпбелл Ганси Третий, выглядел бессмертным. Он стоял на влажном ветру, на склоне большого зеленого холма, и пламенно-желтая рубашка трепетала вокруг его торса, а шорты защитного цвета облепляли восхитительно загорелые ноги. Такие парни не умирают; их отливают в бронзе и устанавливают у входа в городскую библиотеку. Он протянул руку в сторону Блу, когда та, выйдя из машины, принялась карабкаться на холм. Этот жест вовсе не выглядел поощрительным; Ганси как будто регулировал дорожное движение.

      – Джейн, ты должна это видеть.

      В его голосе звучал медовый акцент старинного вирджинского богатства.

      Когда Блу, с телескопом на плече, спотыкаясь, поднялась на вершину, то немедленно оценила уровень опасности: «Я еще не влюбилась в него?»

      Ганси галопом спустился по склону и отнял у девушки телескоп.

      – Он совсем не тяжелый, – заявил он и поскакал обратно.

      Нет, Блу не думала, что влюбилась. Она еще никогда не влюблялась, но была абсолютно уверена, что поймет, когда это случится. Некоторое время назад Блу посетило видение, в котором она целовала Ганси, и она до сих пор могла легко восстановить эту картину в памяти. Но внутреннее благоразумие – преобладающая черта Блу – намекало, что причина, скорее, в красивых губах Ричарда Кэмпбелла Ганси Третьего, а не в каком-то назревающем романе.

      И вообще, если фатум полагал, что вправе диктовать ей, в кого влюбляться, его ждал неприятный сюрприз.

      Ганси добавил:

      – А я думал, ты сильная. Кажется, у феминисток обычно бывают большие мускулы?

      Нет, она точно не влюбилась в него.

      – Если ты улыбаешься, это еще не значит, что шутка смешная, – заметила Блу.

      На очередном этапе поисков валлийского короля Оуэна Глендауэра Ганси попросил у местных землевладельцев разрешения бродить по их частным территориям. Все эти участки пересекала силовая линия Генриетты – невидимая прямая, которая соединяла паранормально насыщенные места. На ней лежал загадочный лес Кабесуотер; она делила его на две части. Ганси был уверен, что Глендауэр покоится где-то в Кабесуотере, спит там уже не первый век. Тот, кто разбудит