Заповедная долина. Александр Скуридин

были времена! О них мама часто вспоминала. Вечерами, когда Людмилу ещё не скрутила болезнь, рассказывала о былом величии её, Машеньки, далёких предшественниц.

      Деяния амазонок в «те далёкие времена» кое-кому были совсем не по душе. Жестокие всё-таки тогда были эти воинственные дамы. Но род свой те полумифические прародительницы восполняли исправно!..

      А что, если и впрямь настала её, Марии, пора выходить замуж?

      После этой простой, казалось бы, и очевидной мысли девушка ощутила сладостное волнение. И никаких «если»! Надо приближать то, что неизменно когда-либо вторгается в жизнь каждой амазонки.

      Девушка вскочила на ноги. Бедный сохатый с явным сожалением подумал было: «Прощай, вкусный, сочный и весьма полезный ягель». Но хозяйка успокоила его движением руки, мол, продолжай… Она вытащила из кармана джинсовой куртки телефон, включила его и принялась внимательно рассматривать Быстрова. Сразу же определила: высок, строен этот Дмитрий и вовсе хорош собой. Сердце Марии сладко замлело. Но спустя некоторое время она увидела, как лицо её избранника сначала подёрнулось лёгкой рябью, а затем… исчезло! Вместо Быстрова, к тому же олицетворяющего родственную душу, на девушку глядело совершенно другое лицо.

      – Что за наваждение! – вскричала амазонка, окончательно испугав лося.

      Животное перестало есть мох и подошло к Марии.

      – Смотри, Яшка! – с видимым волнением произнесла наездница. – У моего будущего мужа совершенно изменилось обличье!

      Лось тоже ничего не понимал. Но, чтобы хоть как-то успокоить Марию, он ткнулся ей в плечо губами и что-то совсем невнятное прошелестел ими.

      Глава 5

      Норбу-ринпоче и Гьялцен-ринпоче мылись в душевых кабинках. В монастыре Ганден день не был помывочным. Но для приезжих из далёкой России лама, отвечающий за хозяйственную деятельность обители, распорядился хорошо нагреть воду в распределительном баке. Понятно, что для высокогорья дрова были почти драгоценным материалом, но для высоких «возвращенцев» их не пожалели.

      Смывая мыло с тела, Норбу с большой теплотой думал об учителе, плескавшемся в соседней кабинке. Гуру всегда находился в осознанности, что позволяло Гьялцену-ринпоче менять отношение людей к нему и к его ученику.

      И вообще всё связанное с гуру проходило для Норбу весьма удачно. Тибетца Гьялцена-ринпоче и русского Льва Ивановича Васина в пекинском аэропорту встретили как родных, с угодливыми улыбками, несмотря на то что в столице Поднебесной после длительного инфекционного затишья было выявлено несколько случаев заражения коронавирусом. И вместо положенного в подобных случаях длительного карантина в обсерваторе оба приезжих из России беспрепятственно выехали в Лхасу. Ну а оттуда недалеко было и до знаменитого ламаистского монастыря Ганден, где они сейчас и находились!..

      Русские ламы переоделись в традиционное буддийское одеяние. Только обувь осталась у них прежней. Хотя на дворе уже вовсю бушевала весна, в горах было довольно холодно, и ни о каких сандалиях речь не шла. В предбаннике