Вокруг света за восемьдесят дней. Жюль Верн

граничащее с остолбенением.

      – Кругосветное путешествие… – пробормотал он.

      – В восемьдесят дней, – пояснил мистер Фогг. – Поэтому нам нельзя терять ни минуты.

      – А как же багаж? – спросил Паспарту, растерянно оглядываясь вокруг.

      – Никакого багажа. Только ручной саквояж с двумя шерстяными рубашками и тремя парами носков. То же самое – для вас. Остальное купим в дороге. Захватите мой плащ и дорожное одеяло. Наденьте прочную обувь. Впрочем, нам совсем или почти совсем не придется ходить пешком. Ступайте.

      Паспарту хотел что-то ответить, но не мог. Он вышел из комнаты мистера Фогга, поднялся к себе и, упав на стул, от души выругался.

      – Вот так штука, черт возьми! А я-то думал пожить спокойно!.. – проворчал он.

      Затем машинально он занялся приготовлениями к отъезду. Вокруг света в восемьдесят дней! Уж не имеет ли он дело с сумасшедшим? Как будто нет… Может быть, это шутка? Они едут в Дувр – ладно. В Кале – куда ни шло. В конце концов, это не могло особенно огорчить честного малого: вот уж пять лет, как он не ступал на землю своей родины. Быть может, они доберутся и до Парижа? Ну что ж, честное слово, он с удовольствием увидит вновь великую столицу! Уж, конечно, такой солидный джентльмен непременно там остановится… Пусть так, однако он снимается с места, он переезжает, этот джентльмен, такой домосед!

      В восемь часов Паспарту уложил в скромный саквояж дорожные вещи – свои и мистера Фогга; затем, все еще пребывая в смятении, он покинул свою комнату, тщательно запер ее на ключ и вошел к мистеру Фоггу.

      Мистер Фогг был готов. В руках он держал знаменитый железнодорожный и пароходный справочник и путеводитель Бредшоу, который должен был ему служить во время путешествия. Он взял из рук Паспарту саквояж, открыл его и вложил туда объемистую пачку хрустящих банковых билетов, которые имеют хождение во всех странах.

      – Вы ничего не забыли? – спросил он.

      – Ничего, сударь.

      – Мой плащ и одеяло?

      – Вот они.

      – Отлично, берите саквояж.

      Мистер Фогг передал саквояж Паспарту.

      – Берегите его, – добавил он. – Здесь двадцать тысяч фунтов.

      Саквояж чуть не выскользнул из рук Паспарту, словно эти двадцать тысяч фунтов были в золотых монетах и обладали изрядным весом.

      Господин и слуга вышли из дому; входная дверь была заперта двойным поворотом ключа.

      Стоянка экипажей находилась в конце Сэвиль-роу. Филеас Фогг и его слуга сели в кеб, который быстро повез их к вокзалу Чэринг-Кросс, откуда начинается ветка Юго-Восточной железной дороги.

      В восемь часов двадцать минут кеб остановился перед решеткой вокзала. Паспарту спрыгнул на землю. Его господин последовал за ним и расплатился с кучером.

      В эту минуту какая-то нищенка, босая, в рваной шали на плечах, в помятой шляпке с изломанным пером, держа за руку ребенка, приблизилась к мистеру Фоггу и попросила милостыню.

      Мистер Фогг вынул из кармана двадцать гиней, которые только что выиграл в вист, и протянул их женщине со словами:

      – Возьмите, моя милая,