Царство Греха. Керри Манискалко

торговцы с рыночной площади приходили в наш ресторан, ели за нашими столами, в надежде выведать хоть что-нибудь, но наша семья давно в совершенстве овладела искусством хранить секреты.

      – Клаудиа заглядывала, – сказала бабушка, прервав мои бесконечные раздумья, – снова.

      Я вздохнула. Представляю, в каком отчаянии находилась моя подруга, если осмелилась заговорить с бабушкой. Семья Клаудии практикует темную магию, к тому же нам нельзя общаться друг с другом из соображений безопасности. Поэтому наша дружба с самых ранних лет была источником напряжения для обеих семей. Звучит ужасно, но я избегала ее последнее время, так как еще не была готова разделить с кем-то свое горе и слезы.

      – Зайду к ней как-нибудь.

      – Угу.

      Я проследила взглядом, как бабушка повесила котел над очагом, вдыхая аромат смеси различных трав. Раньше мне нравилось наблюдать, как она этим занимается, а теперь мне с трудом удавалось вынести это зрелище из-за мыслей о сестре и временах, когда она упрашивала бабушку сварить особое мыло или крем.

      Виттория любила создавать ароматы не меньше, чем я смешивать ингредиенты для соуса. Часто садилась на это самое место и, склонив голову над очередным секретным зельем, собирала нотку за ноткой в очередной восхитительный парфюм. Обычно цветочный с оттенком цитруса. А еще сестра часто добавляла что-нибудь пряное для гармонии. Восторженная создательница заставляла нас пользоваться новым творением до боли в носу. Как-то осенью она соединила в одном флаконе красный апельсин, корицу и гранат, и, клянусь, я даже смотреть на него больше не могу. Слишком тяжелые воспоминания…

      Я подошла к бабушке и поцеловала ее.

      – Доброй ночи.

      Она глубоко вдохнула, словно собиралась сказать в ответ что-нибудь мудрое или утешительное, но вместо этого лишь грустно улыбнулась.

      – Спокойной ночи, девочка моя, приятных снов.

      Поднявшись по лестнице, я оказалась в нашей пустой и тихой комнате, которая когда-то была наполнена радостью и смехом. Возможно, стоило бы вернуться вниз и заставить себя смотреть, как бабушка делает заговоренные свечи, но веки наливались тяжестью, а в сердце была одна печаль.

      Я выскользнула из муслинового платья и надела тонкую ночную рубашку, стараясь не думать о том, что у Виттории была точно такая же. Только на моей ленточки были голубыми, а на ее – бледно-розовыми. Воздух был по-летнему горячим. Впереди меня ждала еще одна бессонная и беспокойная ночь. Я босиком прошлепала к окну и распахнула его.

      Вид городских крыш напомнил мне о том, что где-то неподалеку наверняка бродит убийца. Возможно, он выслеживает очередную жертву. Неподалеку завыл волк. Мне не показалось. Монотонный зловещий звук повис в воздухе, наводя ужас.

      Торопясь вернуться в постель, я уронила стакан с водой. Жидкость разлилась по полу и через щель потекла в тайник, о котором я совершенно забыла. Виттория хранила там всякую всячину: засушенные цветы, записки от влюбленных в нее парней, очередные созданные