Кукла в чужих руках. Наталия Владимировна Алексеева

явиться с полными сумками продуктов как ни в чем не бывало. Раньше меня это бесило, а теперь я привыкла.

      – Чем заняты? – спросила она, оглядев нас.

      Я открыла рот, чтобы что-нибудь соврать, но мама повесила пальто на вешалку и скрылась в ванной. Почувствовав облегчение, я жестом поторопила Кирюху. Но он и без моих подсказок запихал коробку за пояс джинсов, опустил край футболки и тоже выдвинулся в коридор.

      – Мы гулять, – бросила я маме, натягивая ботинки.

      – Там дождь проливной, – отозвалась она из ванной, – промокнете.

      – Мы в торговый центр! – крикнула я и пропустила Кирюху на лестницу.

      Ни в какой торговый центр мы не пошли, а поднялись на чердак. Под крышей было сумрачно, а шум дождя, усиленный железным настилом, создавал ощущение, что мы под водопадом. Влажный воздух пах гнилыми досками, в нем висела застарелая пыль.

      – Софи, подожди меня тут. – Кирюха закашлялся и направился к выходу на крышу.

      Вскарабкался по узкой лестнице и исчез. А я огляделась по сторонам. Днем на чердаке не так уж и мрачно. Ясно различимая стопка покрышек в темном углу уже не казалась человеческой фигурой. Но все же было неуютно, словно тут кто-то прятался. Чтобы отвлечься и перестать чувствовать посторонний взгляд, я подошла к покрышкам.

      Уютно свернувшись пятнистым клубком в принесенной Кирюхой коробке, спала Маруся. Я присела на корточки и потянулась к ней, чтобы погладить. Но кошка подпрыгнула, как это умеют только кошки – молниеносно, словно в каждой лапе у нее по туго скрученной пружине. Она приземлилась на все четыре и, ощетинившись, замерла, глядя огромными блестящими глазами куда-то мне за спину. Я обернулась. В полумраке мелькнул темный силуэт. От испуга я едва не рухнула на ощетинившуюся Марусю.

      – Ты чего мою девочку пугаешь? – Надо мной стоял Кирюха. Руки в карманах, на губах едкая ухмылка.

      – В смысле?

      – В прямом – удрала от тебя, даже не попрощалась!

      – Да я сама чуть от страха не померла!

      – Какая-то ты нервная, – заметил он, протягивая мне руку.

      Я демонстративно закатила глаза и смахнула со своего плеча налипшие соринки.

      Рафик жил через несколько дворов от нашего. Хозяином квартиры был его старший брат Салим, который называл себя Саней. Их жилище было эпицентром дна всей Петроградки. Здесь можно было купить все, что запрещено законом. Без исключения. Все более-менее адекватные жильцы давно уже съехали из подъезда, и в доме остались только съемные квартиры. В отличие от нашего замкнутого, этот двор был проходным.

      Цепляясь за Кирюхину куртку, я шагнула в темный подъезд. И тут же зажала нос, спасаясь от удушливого запаха мочи.

      Рафик открыл обшарпанную дверь. Длиннющий коридор уходил в глубь квартиры, загибался, и конца-краю его не было видно.

      – Здорово, Жмур, – Рафик вытянул лапищу, обменялся с Кирюхой рукопожатием и посторонился, пропуская нас внутрь.

      – Мне бы с Саней перетереть, – сказал Кирюха и оттеснил меня к стене, пряча от настырных Рафиковых глаз.

      Тот кивнул