Очерки Эндеральского Союза. Степан Витальевич Кирнос

повреждения. Псионика негативно влияет на нервы, а энтропия заставляет тлеть кожу.

      – А как вы посмотрели нервную реакцию в таком её виде? – удивился Вилдас, почесав бородку. – Сын мой, не думаю, что это так… легко.

      – Можно изучить стандартные нервные реакции, – ответил О’Брайенн, склонившись над девушкой. – Если мы говорим о тяжёлых расстройствах. Что-то лёгкое я естественно не замечу.

      – Но «лёгкое» её едва бы положило в постель? Не так ли? – заговорила Элия, поправляя рыжий волос. – Нужно что-то конкретнее. Откуда вообще пошла речь о проклятии, а не о заболевании?

      – В ту ночь, когда слегла Альвеза, над Златобродом взошла чёрная луна, – стал мерно говорить апотекарий. – Как мне рассказали местные, над самим замком было странное свечение, а по залам пронёсся крик Альвезы.

      – Крик… известно, что она делала перед этим?

      – Вы думаете до этого есть кому-то дело? – апотекарий взглянул на инквизитора. – Тут идёт война, даже никого по следу не пустили. Все занимаются сбором ресурсов.

      – Хорошо, – стал рассуждать Вилдас. – Если это проклятье, то оно должно быть наложено с чего-то. Самый вероятный вариант, что она нашла то, что находить нельзя, – проповедник напряг глаз и нашёл примечательное, что ушло даже от глаз апотекария. – Вот, посмотрите, – ладонью он провёл по её гладкой коже, – разве вы не видите?

      – Что ещё? – О’Брайенн взглянул на её руку, но не нашёл ничего примечательного, но прищурился и обозначил увиденное. – Странные светло-розоватые узоры, что это может значить?

      – Символы, возможно отражение формулы проклятья. Чтобы облегчить проклятье, нужно разжечь огонь божественный.

      – Помилуйте, тут ваше пламя не поможет. Только молитва истинному Богу ослабит силки чёрной магии.

      – Потом будем размышлять, что сильнее, – недовольно вмешалась девушка. – Нужно понять суть постигшего её проклятья, разгадать формулу, а также разузнать, что делала леди перед «проклятьем».

      – Для этого придётся стать едва ли не следователями, – Джаэль потёр ладонью о край кровати.

      – А не ради сего ли вы получили эти бумажки? – упрекнула Элия парня.

      – Да… милая леди, – улыбнулся Джаэль.

      В полном молчании стоит инквизитор, скрестив руки на груди. Он ничего не говорит, предпочитая молчание и рассуждение, ибо сейчас не время на резкие речи и громкие слова. Если Джаэль сюда пришёл ради свитка, то вот инквизитор ради исполнения долга, ради Эндерала и сейчас воителю Церкви нужна полная сосредоточенность.

      – Хорошо, апотекарий. Твои изыскания важны. Мы найдём еретиков и покараем их, – грозно сказал Сигизмунд и взмахом руки дал парню знать, что он более не нужен.

      О’Брайенн поклонился и быстро пошагал прочь, оставив только четырёх человек. Не более пары секунд они стояли в безмолвии, прежде чем его разорвало слово:

      – Что ты ещё хотел сказать, Сигизмунд? – твёрдо спросил Джаэль. – Ты ведь не просто так пришёл в Златоброд?

      – Да…