.

сердце его стучит как бешенное, в груди всё перехватило болезненно-щекотливым чувством. – Прошу, либо убей меня, либо скажи, как она и куда ушла?

      Дикон внимательно смотрел на Джаэля, изучая его и оценивая, тому же казалось, что прошла целая мучительная вечность. Мужчина по-отечески хлопнул его по плечу и как можно быстрее прекратил томительное и доставляющее терзание волнение:

      – Многие не остались надолго в Златоброде, в том числе и Оливия. Я помню её по молебнам здесь. Женщина, смотрящая за ней, ходила на совместные службы, но, когда появилась возможность уплыть, они сделали это. Только я не знаю, куда.

      – Проклятье! Что б его! Пусть всё сгорит! – закричал Джаэль, но тут же осадился, сами стены с образами праведников из Предания, окуренные ладаном, «устыдили» его; немного приопустив голову, он лишь сказал. – Простите.

      – Я разумею ваше состояние, – дикон понимающе посмотрел на отчаявшегося отца. – Сам потерял дочь в войне с Неримом.

      – Она… что с ней, – решил спросить Вилдас, но тут же получил ответ – дикон обратил в его сторону лицо и мерно заговорил, голосом глубоким и проникновенным:

      – Силленн, моя девочка, тогда пошла работать при шахте, подшивать и чинить одежду для работников, – мужчина чуть улыбнулся. – В Речном работы не было, вот она её и нашла на юге Солнечного берега, – его голос отяжелел, а в глазах промелькнул болезненный взгляд. – Как раз Велисарий с Югаром стали поднимать край с колен. Но ей не повезло… ей… она, – дикон выдохнул, видно, что он не в силах сказать, а картины страшного прошлого не дают ему покоя.

      – Западный горный хребет… шевоше, – завершил Вилдас. – По пути неримского отряда, что шёл от берега вглубь страны, никто не спасся.

      – Да, вы правы. Я помню, как сам туда приехал. Всех мужчин замуравали в шахтах, и они умерли от голода и жажды. Девушек же… не хочу говорить, что с ними делали… их нашли в яме, заваленных ветками. Каждую либо прирезали, либо задушили.

      – Это печальный день, – сокрушается Вилдас. – Что стало с тем шевоше? Я слышал, что его разбили вблизи Речного.

      – Их перебили. Фриджидиэн из Арка, Конан и Свяослав взяли в клещи неримское шавоше и рассеяли их, – быстро ответил Дикон. – Ладно, вы из Речного же? Простите, к своему любопытству я не могу не спросить – что случилось в Речном? До меня доходи слух…

      – Предательство, – сплюнул бы Джаэль, если бы не находился в часовне. – Я помню мы тогда только отпраздновали победу над Неримом в битве за Арк, Свяослав и Мстислав подняли народное волнение. Они стали призывать к независимости.

      – А Стража Арка?

      – Полки были расформированы и единственной армией стала Дружина Речного, полностью взявшая власть в городе. Что же мог сделать мэр? Он снял с себя одежды градоначальника, благословлённого к власти Святым орденом, но лишь бы надеть лиловый кафтан князя Речного и объявить о создании монархии, – Джаэль потёр руки, усилием воли рассеивая злобу, не давая ей себя захлестнуть. – А воеводы дружины, стали новой знатью страны. Им лишь бы