Никогда больше. Вика Сода

заведение. Скоро полдень, а мы ещё никого не обслужили.

      А этот мажор сложил локти на стойку, и пялился на мою грудь, на лицо, потом опять на грудь. Мне некуда было деться. Пришлось отчаянно вглядываться в кофемашину: так пилила её взглядом, будто рассчитывала, что кофе от этого заварится быстрее.

      – Вас не учили улыбаться клиентам? – вдруг спросил он, стараясь уловить мой взгляд.

      Делай вид, что забыла его. Только не спались! Тебе нужна эта работа! Да что же такое со мной? В голову ничего умного не пришло, поэтому продолжала молчать, словно глухонемая. Просто подала кофе, а затем растянула губы в фирменной неискренней улыбке.

      – Пожалуйста. С вас 50 гривен. Чаевые оставьте себе.

      Автоматом вылетевшая фраза ошарашила меня, и, видимо, его. Но я всегда так говорила, если мне не нравился клиент. С ехидно-милой улыбкой и каменным выражением лица, к которому не подкопаешься, отшивала обидчиков. Вроде ничего особенного, но на чрезмерно раскрепощённых студентов и обнаглевших выпивох это действовало отрезвляюще. Извинялись, уходили, понимая, что нагрубили или вели непростительно оскорбительные речи.

      Но в данном случае мой язык сыграл со мной злую шутку, подлив масла в огонь и показав, что я отлично помню вчерашнее. Однако мужчина, словно, пропустив всё мимо ушей, не спеша, достал бумажник. Выложил на стойку купюру в 500 гривен и чётко сказал: «Без сдачи».

      Что это? Очередной плевок или попытка извиниться? Нет уж, плевать в себя больше не позволю. И молчаливые извинения не приму. Унижал-то громко, а сказать простой барменше «простите за вчерашнее» кишка тонка? Вот тебе и мужики, Аля. Не зря ты одна живёшь. Одни трУсы и негодяи кругом, которые цену себе сложить не могут. Высоко летают, да мелко плавают.

      Лихорадочно соображала, как поступить. Мы опять начали игру в гляделки. Через целую вечность, как мне показалось, он забрал свой кофе и пошёл к коллегам. При этом самодовольно ухмыльнулся. Решение приняла молниеносно.

      В кассе насчитала 200 гривен. Ведь с утра клиентов почти не было, и выручки, соответственно, как кот наплакал. В кармане куртки лежало ещё столько же. Понеслась в подсобку, достала деньги. Надо ещё 50. Бросилась в кабинет бухгалтера.

      – Алина, выручи. Я потом отдам!

      Алина после нагоняя у шефа и позора перед новыми боссами немного успокоилась, растирая салфеткой раскрасневшийся опухший нос и заплаканные глаза:

      – Меня уволят по статье. Ну и пусть! Найду что-то лучше по другой специальности.

      – Да-да найдёшь, конечно! Но мне сейчас ужасно нужно спешить. Спасибо.

      Схватила деньги и со всех ног побежала в зал. Успела вовремя, так как делегация собралась на выход. Боссы по очереди пожимали руку шефу, говорили прощальные пафосные слова. Михал Михалыч мычал и кивал в ответ, как болванчик. Один из них уже было открыл дверь, когда мой громкий голос заставил всех обернуться.

      – Сдачу возьмите, пожалуйста, как вас там? – сказала и опять ужаснулась от собственных слов.

      Удивление на лице мужчины сменилось