Аргилай. Возвращение домой. Дмитрий Легер

стержня, которым гномы обычно делают записи и рисуют чертежи. – Как говоришь ваша деревня называется? Мне тут понимаешь, карту надобно обновить, чтобы потом не доплачивать всяким тараканам усатым.

      – Пирожок зовется, ага. – охотно ответил незнакомец и указал направление дрожащей рукой. – Недалече тут. Поезжайте, ага.

      – Какое аппетитное название. – оценил гном. Закусив язык, он аккуратно вырисовывал буковки под неподписанным на карте кружочком.

      – Кажется я слышу, как заурчало в твоем животе. – усмехнулся в бороду Бипа, подмигивая собрату.

      – Я думал это в твоем. – откликнулся тот.

      – И в моем. – согласился Бипа, забираясь в седо. – Харчей нормальный охота – мочи нет!

      Дорога вывела из леса на небольшую равнину. В воздухе витал аромат цветов, и гудели пчелы.

      – Вот это наша тема! – радостно причмокнул губами Бипа, указывая на поле.

      В высокой траве виднелись две дюжины деревянных колод с соломенными крышами. От пасеки в сторону дороги шел невысокий человек.

      Незнакомец остановился перед путниками, снял широкополую шляпу с защитной сеткой и поклонился в пояс.

      – Добрые странники, мир вам! – поприветствовал пасечник мелодичным, вкрадчивым голосом. – Звать меня Карпыч, я староста села Пирожок.

      – И тебе мир, староста. Я Трицитиана. – отозвалась наемница, а затем поочередно представила своих спутников, вновь назвав Аргилая странным именем Бу.

      – Странники в нашем селе редкость, – все так же вкрадчиво продолжил невысокий мужчина. – Но мы рады каждому гостю коли пришел он с миром. Времена ныне тяжки, а дороги небезопасны. Хотя столь бравому отряду, як ваш наверняка не страшны люди лихие.

      – Это точно, – хмыкнул Бипа, поглаживая обух своего топора. – Ежели кто тискаться полезет, то сопли ему утереть есть чем.

      – Ты нам дядь вот лучше скажи, – подключился к разговору Нюх. – У вас только название такое или пирожки имеются.

      – Ныне год не самый урожайный, – горестно произнес староста Карпыч и развел руками, которые заметно дрожали. – Беды сыплются одна за одною. Но для столь уважаемых гостей и пирожков спечем и медовуху откроем и баньку истопим.

      Гном с обгоревшим хохолком на голове, аж подпрыгнул в седле.

      – Да я тебя дядь за такое расцеловать готов! – вскричал Бипа. – Банька, медовуха, пирожки!

      – А с чем пирожки? – сглотнув слюнки, поинтересовался Аргилай.

      – А с начинкой! – хохотнул гном.

      – С грибочками имеются, с ревенем да с брусникою, – разъяснил староста, после чего, подобострастно улыбаясь, сделал приглашающий жест. – Почто мы на дороге молвим? Окажите честь следуйте за мною.

      Молчавшая все это время Трицитиана хмыкнула и кивнула:

      – Ну веди.

      Высокий, в полтора человеческих роста, частокол, опоясывал село Пирожок. Каждый кол сверху тщательно заточили и обожгли в костре для прочности. Крепкие дубовые ворота отворила худая женщина средних лет с очень длинными светлыми