Перелётный жених. Книга третья. Стасс Бабицкий

хорошо, – отозвался Юрка, по-прежнему теребящий своего вомбата. – А теперь притворись, что тебе больно и падай на спину.

      – Зачем?

      – Тогда вомбат решит, что он победил, и перестанет тебя бояться. Падай, говорю. Только ногами в воздухе не болтай. Спугнешь.

      Лев присел на корточки и осторожно бухнулся на спину, стараясь не думать о том, как нелепо выглядит. Вомбат обрадовался, запыхтел и подкрался поближе. Пахло от него шерстью, но не противной свалявшейся, как у грязной псины, а теплой, уютной – словно от черного свитера, который лежал в бабушкином шифоньере, засыпанный шариками нафталина и сушеной полынью.

      Мохнатый нос с любопытством обнюхал сапоги и джинсы. Вомбат приближался и продолжал мычать, но уже беззлобно. Он напомнил Льву крестницу Варвару, когда та еще не умела говорить, а только вот так же добродушно мычала, пускала слюни и ползала на четвереньках. При этом, взбираясь на взрослых, Варя умудрялась локтями и коленками надавить на самые болючие места. Не обладая даже первичными знаниями в области анатомии, исключительно по наитию. Вомбат действовал примерно так же. На его коротких лапах не было острых локтей или коленок, зато имелись когти, и они больно царапали живот под задравшейся рубашкой. Вся разница заключалась в том, что девочка в финале обычно била лбом в подбородок, а черный хряснул по кадыку. И сразу лег, подергивая чутким ухом, вслушиваясь в сдавленное хрипение человека. Лев пытался вдохнуть, но воздух в легкие не поступал. В ушах стучала кровь, вперемешку с юркиным речитативом: «Расслабься, успокойся…» Он-то все это за зарплату терпит и за дом казенный, а еще за подружку отдувается. Понятно теперь, почему Аня предпочла стать на один вечер канцелярской крысой, а не возиться с сумчатыми извергами.

      Обмен позитивными энергиями… Ну-ну. Эта ваша милота пушистая весит килограмм тридцать, не меньше. На грудь будто поставили тяжеленный куль с мукой, потому и не дышится. Спасибо еще, что век-волкодав на плечи не кидается. До кучи…

      Хотя с чего бы он – волкодав? Это двадцатый век был угрюмым и клыкастым, перегрызал людям глотки на раз. А ему на смену пришел ленивый, толерантно-плюшевый, выращенный в тепличных условиях, избалованный искусственными интеллектами и халявным вай-фаем. Эмоционально-незрелый инфлюенсер, нахраписто требующий внимания. Такой грызть не станет. Он если и способен причинить боль или страдания, то чисто случайно, например, задушит обнимашками, как вот эта заповедная сволочь.

      То есть, двадцать первый – век-вомбат?

      Получается так…

      Так, Левушка, не время философствовать! У тебя уже в глазах темнеет. Это кислородная недостаточность. Забудь предупреждения и инструкции, просто сбросить эту тяжесть с груди и дыши. Дыши, не отключайся! Сделай глубокий вдох. Не получается? Тогда встань или хотя бы сядь. Не зря же тебя про пресс спрашивали…

      Лев резко поднялся, перевернул вомбата, да еще и пинка отвесил – случайно, конечно. Зверюга кувыркнулась назад, демонстрируя розовые пятки, совсем как у человека, и завывая от страха. В последний