Фамильная реликвия. Ксения Винтер

твари. Спасибо, кстати.

      – Не за что, – Николай улыбнулся и внезапно накрыл мою руку своей ладонью. – Ты держалась молодцом.

      – Не говори ерунды, – отмахнулась я, но свою руку у него не отняла. – Я перепугалась до смерти и даже не смогла вам с Сёмой ничем помочь.

      – Мы с Семёном – мужчины, ты и не должна была нам помогать.

      Я лишь презрительно фыркнула на это заявление.

      – У нас вообще-то в стране равноправие! – насмешливо напомнила я.

      – Хорошо, – покорно согласился Николай. – В следующий раз при встрече с непонятной чупакаброй я непременно напомню тебе об этом и предоставлю возможность броситься грудью на амбразуру.

      – Всё, я умылся, – Семён вернулся в дом, зачем-то громко топая ногами, хотя до этого ходил почти бесшумно. – Ну что, Коль, как я выгляжу?

      – Подойди поближе, – попросил фельдшер, нахмурившись.

      Всё лицо Семёна: щёки, лоб, подбородок и даже немного шея – было покрыто глубокими порезами как от лезвия ножа или скальпеля.

      – Что это за была тварь, которая тебя так отделала? – спросила я, разглядывая лицо друга.

      – Похоже, та сама Белая леди, про которую мы слышали столько баек, – усмехнувшись, заявил он. – Во всяком случае, это, определённо, была женщина лет двадцати пяти – тридцати, очень бледная, вся в белом и с очень острыми зубами и когтями.

      В подтверждение своих слов Семён продемонстрировал мне свою ладонь, на которой между большим и указательным пальцем остались отпечатки зубов.

      – Всё не так уж и плохо, – пристально осмотрев каждую рану, объявил Николай. – Швы накладывать не придётся. Если повезёт, даже шрамов не останется.

      – И то хлеб, – кивнул Семён. – Тогда я пошёл к дяде Боре за машиной. Отвезём тебя в город, посмотрим, что там с твоей клешнёй.

      Несмотря на уговоры этой сладкой парочки, я не смогла остаться в стороне и увязалась вместе с ними. До города на всякий случай поехали в объезд Чёртова перекрёстка – а то мало ли что. Вновь застрять там до утра совершенно не хотелось.

      Поскольку сезон повышенного травматизма ещё не наступил, приёмный покой травматологии пустовал, так что приняли нас сразу же. Доктор – массивный широкоплечий дядечка чуть за сорок с внешностью типичного братка из девяностых, – внимательно выслушал наш сбивчивый рассказ о нападении бродячего пса, осмотрел следы укусов и написал направление на рентген, который, благо, находился в этом же здании.

      В итоге Николаю повезло: ни перелома, ни трещин на снимке врач не разглядел, наложил около дюжины швов, выписал рецепт какой-то суперской мази от шрамов, и порекомендовал поставить уколы от бешенства, после чего с чистой совестью отпустил нас восвояси.

      – Похоже, нам удалось отделаться лёгким испугом, – резюмировал Семён, когда мы ехали на его ржавой буханке обратно в деревню. – Даже удивительно.

      – Если бы та женщина не вмешалась, всё могло закончиться намного печальней, – заметила я, удобно устроившись на заднем сиденье рядом с Николаем, устало привалившись к его плечу.

      – Какая