30 дней. Юлия Цыпленкова

мое восприятие стало почти обычным, если не считать, что я вновь могла ощущать прикосновения и ласки намного острее и ярче.

      Но и о визите водника я вновь не успела додумать, потому что опять раздались шаги, уже неспешные, даже чересчур медленные, и в перекосившуюся дверь протиснулся нарушитель моего спокойствия. Он прошел до низкого деревянного кресла и, усевшись в него, упер локти в разведенные колени и опустил подбородок на сжатые кулаки. На меня не смотрел, но я и так видела, что Скай растерян и мрачен. Похоже, собственное поведение поставило мужчину в тупик.

      – Меня выматывает происходящее, – как-то устало заговорил он, потерев пальцами переносицу.

      А я наконец обратила внимание на то, как водник выглядит. На нем были надеты штаны, и, кажется, надеты наспех, потому что поясной ремень, болтался не застегнутым. Рубаха на выпуск, голенище одного сапога приспущено. Перевела взгляд выше и невольно хмыкнула. Волосы Аквея были взлохмачены, похоже, еще со сна. То есть он вскочил, наскоро оделся и кинулся сюда, чтобы… Чтобы закатить мне сцену ревности? Великая Тьма!

      – Всё изменилось, – продолжал Скайрен. – Всё. И не только родовая сила. Мое восприятие… Мысли. Мои потребности. Тьма, я даже не уверен, что люблю Эйви так же сильно, как раньше. Она мне кажется иной, словно я смотрю на нее теперь совсем другими глазами.

      – Разочарован?

      Он повернул голову в мою сторону и неопределенно пожал плечами.

      – Скорей, удивлен и раздосадован. Но понимаю, что это всё из-за того, что ты опоила меня. Эйволин милая чистая девушка. Наивная и…

      – Безыскусная, пустая, глупая? – подсказала я, не став скрывать иронию.

      – Что ты знаешь о ней, чтобы судить, Игнис? – раздраженно спросил Скай.

      Теперь я пожала плечами.

      – Ничего не знаю. Но мне четыреста тридцать пять лет, и я хотя бы немного научилась разбираться в людях…

      – Сколько? – потрясенно спросил Аквей.

      – Вечно молода, Скай, – искренне рассмеялась я, глядя на округлившиеся глаза водника.

      Он еще некоторое время смотрел на меня и вдруг рассмеялся в ответ, а я с удивлением слушала заразительный мужской смеха, и на губах моих блуждала улыбка, очень надеюсь, что не слишком глупая. Тьма! Да что со мной происходит?!

      – Так ты – древность, Игнис! – воскликнул Скай.

      – Но-но! – я сбросила зарождающееся раздражение и погрозила ему пальцем. – Однажды я вернусь, и ты сильно пожалеешь о своих словах.

      Водник оборвал смех и отвернулся. Я видела, как поджались его губы, но что-либо отвечать Аквей не спешил, и тогда спросить решила сама.

      – Скай, – позвала я и замолчала, смакуя его имя на языке.

      – Что? – бесцветно спросил водник, не оборачиваясь.

      – Почему ты примчался? По всему видно, что ты вскочил с постели и, наскоро одевшись, побежал сюда. Что произошло?

      – Хотел бы я и сам это знать, – усмехнулся мужчина и все-таки вновь посмотрел на меня. Затем с явной неохотой продолжил: – Не знаю, правда. Вдруг появилась уверенность,