Выше головы! Том I. Russell d. Jones

в салон возможен при согласии не менее семидесяти пяти процентов присутствующих людей!..

      «В капсулах даже удобнее, чем здесь, – подумал я. – Раньше все летали в капсулах, пока СубПортация не стала безопасной. Чего Нортонсон упёрся?»

      Упёрся: голова наклонена вперёд, мышцы плеч напряжены. В такой же позе – посреди прохода между рядами – возвышалась активистка… Нет, выбранная представительница. Профессиональная защитница прав. Должно быть, и выборы предложила, и с моим документами ознакомилась.

      Неприятно, но справедливо. Во всех отношениях.

      Я успел просмотреть недавнюю историю «Тильды-1». Там было всего лишь восемнадцать погибших – и все из ОБ, коллеги Нортонсона. То есть не гражданские. Взрослые. Бунт «бэшек» не нанёс существенного урона. Незначительные проблемы с освещением – всё, что осталось. На других станциях последствия были серьёзнее. Вдобавок СубПортация на «Тильду» открывалась через полмесяца после «Кальвиса». Количество желающих перевестись на везучую станцию превысило лимиты кораблей. В следующий сеанс ситуация повторилась. «Рим» – последний из трёх транспортников этого направления – был набит под завязку. Кто знает, что будет через два года…

      Каждый человек имеет право жить там, где ему хочется. Ограничения накладывала вместимость кораблей да проходная способность СубПортов. Цена за билет равнялась – в среднем – году работы. И это без учёта льгот. Командировка, учёба, изменение в семейном положении – полно причин, по которым полёт становился бесплатным. Никакие экономические, социальные или культурные ограничения не могли остановить «волну», которая делала одни станции популярными и опустошала другие. Особенно когда повод у миграции очевиден.

      И ничто не могло воспрепятствовать самоорганизации.

      Люди не хотели видеть меня рядом с собой. Ожидаемо! И не обидно: так сложились обстоятельства. Для них. И для меня. Поэтому, слушая доводы «выбранной представительницы», я мысленно желал Нортонсону без существенных потерь поступиться своей гордостью. В этот раз будет не так, как он решил…

      – Спасибо, – кивнул лейтенант, дождавшись, когда иссякнет поток слов. – Мне можно?

      – Говорите, что хотите! – торжествующе улыбнулась женщина. – На моё решение это не повлияет.

      – А я не с вами буду, – сказал Нортонсон и окинул взглядом салон.

      Люди молчали, ожидая исхода ситуации. Даже дети присмирели, осознавая важность момента.

      – Знаете… Я не ожидал, что буду заниматься этим, – вдруг признался лейтенант и откашлялся.

      У него акцента, разумеется, не было. Идеальный русский язык, как в учебной программе. Но он смущался.

      – Я был в командировке. У меня хватало дел! И тут пришёл приказ: сопровождай. Андроид. Какой-то там редкий класс. А мне какая разница? Всё равно андроид. Записан на Главу Станции, но мне всё равно. У меня пятеро… Пятеро в тот день. Погибли. Вся семья. Сёстры и братья. Мы все работали