Ожерелье королевы. Александр Дюма

старуху.

      – К счастью, – сказала она, – кое-кто еще помнит имя, которое я ношу. А вот те, кому следовало бы об этом помнить, забыли.

      – На что же вы истратите такую кучу денег? – спросила г-жа Клотильда.

      – На все!

      – По-моему, сударыня, самое главное – это прежде всего как следует устроить мне кухню. Раз у вас теперь есть деньги, вы ведь дадите обед, верно?

      – Тс-с! – прислушалась г-жа де Ламотт. – Кто-то стучит!

      – Вы ошибаетесь, сударыня, – щадя по обыкновению свои ноги, возразила старуха.

      – А я говорю – стучат.

      – Уверяю вас, сударыня…

      – Пойдите посмотрите.

      – Но я ничего не слышала.

      – Вот-вот, как в прошлый раз: тогда вы тоже ничего не слышали. Что ж, по-вашему, эти дамы удалились, не входя сюда?

      Сей довод подействовал на г-жу Клотильду, и она направилась к двери.

      – А теперь слышите? – вскричала г-жа де Ламотт.

      – И верно, – согласилась старуха. – Иду, иду.

      Г-жа де Ламотт поспешно сгребла со стола монеты и бросила их в ящик.

      Закрывая его, она пробормотала:

      – Неужто провидение посылает мне еще сотню луидоров? Слова эти были произнесены с такой алчностью и вместе с тем столь скептически, что даже Вольтер улыбнулся бы, их услышав.

      Тем временем дверь на лестницу отворилась, и в первой комнатушке послышались мужские шаги.

      Г-жа Клотильда обменялась с мужчиной несколькими фразами, но о чем шла речь, графиня не расслышала.

      Затем дверь затворилась, шаги на лестнице затихли, и старуха вернулась в комнату с письмом в руке.

      – Прошу вас, – проговорила она, протягивая его хозяйке. Графиня внимательно рассмотрела почерк на конверте, сам конверт и печать, после чего подняла голову и спросила:

      – Это был слуга?

      – Да, сударыня.

      – В какой ливрее?

      – Ливреи на нем не было.

      – Значит, обычный серокафтанник?

      – Да.

      – Этот герб уже попадался мне на глаза, – еще раз взглянув на печать, заметила г-жа де Ламотт.

      Затем, поднеся печать к свету, она продолжала:

      – Девять золотых ромбов на красном поле… У кого же такой герб?

      Порывшись несколько секунд в памяти, графиня наконец сдалась.

      – Посмотрим-ка, что в письме, – пробормотала она. Осторожно, чтобы не повредить печать, она вскрыла конверт и прочла:

      «Сударыня, особа, к которой вы обращались, может увидеться с вами завтра вечером, если вы соблаговолите отпереть ей дверь».

      – И это все?

      Графиня снова напрягла память.

      – Писала-то я многим, – проронила она. – Но все-таки кому же? Да всем на свете. Интересно, кто это мне ответил: мужчина или женщина? По почерку не узнать… нет… истинно секретарский почерк. Слог? Слог покровителя – вялый и старомодный.

      Она повторила:

      – «Особа, к которой вы обращались»… Этими словами меня хотят унизить. Писала явно женщина.

      Графиня принялась читать дальше:

      – «…может