Ожерелье королевы. Александр Дюма

слушаю.

      – В последнем сражении офицер, о котором я имел честь говорить вашему величеству, находился на «Строгом».

      – Ах, это то самое судно, что спустило флаг? – нахмурившись, осведомился король.

      – Государь, командир «Строгого» действительно спустил флаг, – поклонившись, ответил г-н де Сюфрен, – и сэр Хьюз, английский адмирал, уже послал шлюпку, чтобы захватить приз, однако лейтенант, командовавший батареями на нижней палубе, заметив, что огонь прекратился, и получив приказ не стрелять, поднялся на верхнюю палубу и увидел, что флаг спущен и командир готов к сдаче корабля. Прошу меня извинить, государь, но при виде этой картины его французская кровь вскипела. Он взял лежавший неподалеку флаг, схватил молоток и, приказав возобновить огонь, прибил флаг под вымпелом. Благодаря этому, государь, «Строгий» был сохранен для вашего величества.

      – Прекрасный поступок! – воскликнул король.

      – Очень смело! – поддержала королева.

      – Да, государь, да, сударыня, но это – серьезное нарушение дисциплины. Командир отдал приказ, и лейтенант обязан был повиноваться. Я прошу вас простить этого офицера, государь, тем более что он – мой племянник.

      – Ваш племянник! – воскликнул король. – Но вы мне об этом не говорили.

      – Вам, государь, не говорил, но имел честь доложить господину морскому министру и попросил его ничего не сообщать вашему величеству, пока я не добьюсь помилования для виновного.

      – Согласен, согласен, – вскричал король. – И заранее обещаю свое покровительство любому нарушителю дисциплины, который будет таким образом спасать честь короля и Франции. Но вы должны представить мне этого офицера, господин байи.

      – Он здесь, – ответил г-н де Сюфрен, – и раз ваше величество позволяет…

      Он обернулся и приказал:

      – Подойдите сюда, господин де Шарни.

      Королева вздрогнула. Это имя вызвало у нее в памяти воспоминание слишком недавнее, чтобы оно могло стереться из памяти.

      От группы людей, сопровождавших г-на де Сюфрена, отделился молодой офицер и предстал перед королем.

      Королева, в восторге от прекрасного поступка молодого офицера, хотела было подойти к нему сама.

      Но, услыхав его имя, увидев, кого г-н де Сюфрен представляет королю, она остановилась, побледнела и что-то пробормотала.

      Мадемуазель де Таверне тоже побледнела и с беспокойством взглянула на королеву.

      Что же касается г-на де Шарни, то он, ничего не замечая, ни на кого не глядя, с выражением почтения на лице поклонился королю, который протянул ему руку для поцелуя. Затем, держась скромно и даже трепетно под взорами собравшихся, он вернулся в кружок офицеров, которые бросились к нему с шумными поздравлениями и объятиями.

      В последовавшие после этого несколько секунд всеобщего молчания и растроганности король сиял, королева нерешительно улыбалась, г-н де Шарни стоял, потупя взор, а Филипп, от которого не укрылось волнение королевы, всем своим видом выражал тревогу и недоумение.

      – Пойдемте же, господин де Сюфрен, –