Королева метельного юга. Вячеслав Александровивч Демин

и тоже высказал все, что о нем думал. В частности о том, что в метео он – ребенок по сравнению со мной, несмотря на его закончившуюся зимовку. Мне было обидно не за испорченные отношения и даже не за то, что могу потерять власть над метеостанцией (какая власть, если нет подчиненных, если есть ответственность, но нет прав). Мне было обидно, что Белязо может принять его бредни за чистую монету. Валерий Александрович, человек, похожий на Олега Даля, на его принца Флоризеля. Скромный, прямой, справедливый. Никогда не повышающий голоса. Он, тем не менее, пользовался непререкаемым авторитетом. От него исходили только просьбы, не распоряжения, но невозможно было их не исполнить.

      (Впоследствии я узнал, что он относился ко мне доброжелательно и даже пресек нашептывания Левицкого, резонно заметив, чтобы тот больше времени уделял обучению, а не подсиживанию. Мечтой Левицкого было остаться на сезон и уйти на «АФ». Первая часть его мечты исполнилась, вторая – нет. Улетел самолетом).

      Вася Терлецкий вчера устраивал новоселье. В нашем конфликте держит доброжелательный нейтралитет. Кажется, он – бывалый парень и явно с большим размахом. Приплыл он на судне и потому, конечно, его спиртовый запас был раз в пять поболее наших, разрешенных в самолет, 2 бутылок. Его новоселье незаметно перешло на 25 декабря. Я дежурю, а мужики (Терлецкий, Левицкий и Серега Лещев, обслуживающий автоматическую метеостанцию и отзимовавший 32 САЭ в нашем доме), жарили в бухте Заря шашлыки. Серега провалился в трещину, Левицкий его вытаскивал, но во взаимоотношениях их уже невооруженным глазом видна уже не трещина – пропасть. Эти люди не смогли бы уже выдержать друг с другом полярную ночь. Так надоели. Говорят, что человек проверяется полярной ночью. Не надо долгих лет и пуда соли. Хватит одной зимовки. Она раскроет человека, покажет его суть. Этот экзамен мне еще предстоит сдать.

      Из-за конфликта чувствую себя ужасно одиноко. Начал писать письмо, но оно «не идет». Один приятель читал письмо своей жены, так, что я имею возможность сравнивать: письма жен полярников удивительно похожи. Обеспокоенность, даже какая-то суетливость, непременные просьбы «беречь себя», подробные бытовые мелочи, признание в любви… Не сговариваясь они пишут как под копирку. Как правило, коротко. Можно подумать, что это написано одной Женщиной. Внимательной, любящей… Любящей? Дай-то Бог! Дай Бог мне отзимовать и вернуться к своим. Тоска зеленая. Изумрудная. Конца и края не видать. Уж побыстрее уезжала бы эта 32 САЭ. Субординарция и, возможно, ложно понимаемое чувство такта, мешает послать кое-кого подальше. Но они уже не хозяева, а мы еще не хозяева. Этакий анархический период. И ведь это по всем отрядам. Интересно на чем при этом держится порядок?

      Есть у Ницше несколько интересных определений: «Мир женщины – дом, дом мужчины – мир». С этим мне легко согласиться. Кто из нас не примерял роль скитальца-бродяги. А я за 10 лет работы инспектором, сколько дорог исколесил, сколько всего повидал? А вот второе, пожалуй, притянуто за уши: «Счастье мужчины: «я хочу», счастье женщины: «он хочет». Пальцем в небо, дорогой философ. Не ты первый