Дети света. Лейна Шак

к нему Олву. А лучше уж умереть, чем позволить тетке тащить его домой на руках.

      Как только они вышли из леса, Старта подняла лай. Олва откуда-то выскочила наперевес с ружьем, но, оценив ситуацию, прислонила его к стене сарая и спокойным шагом направилась к ним. Без единого вопроса она помогла Герду войти в дом и уложила его в постель. И только тогда он позволил себе снова потерять сознание, успев подумать при этом, что хорошо было бы попросить тетку не раздевать его догола, стыдно ведь.

      Следующие две недели Герд провел в городской больнице, и еще две после этого пролежал дома. Ему диагностировали пневмонию. Как только температуру хоть немного удалось сбить, он настоял на домашнем лечении. Уколы от Олвы, безусловно, унизительны, но все равно лучше, нежели оставаться в палате с другими инфекционными больными. Мало ему своей заразы, чтобы еще чужую подхватить. Олва как его представитель написала отказ от дальнейшего стационарного лечения с полным взятием ответственности за состояние здоровья Герда на себя и увезла его обратно на ферму. На самом деле, провернуть это удалось только благодаря тому, что главный врач больницы – старый знакомец Олвы и чем-то был ей обязан. Ибо тетка Герду – не близкий родственник, да и взять и отказаться от лечения в Бабиле гражданин попросту не мог. Но Олва, тем не менее, как-то смогла все уладить. Герд понадеялся, что не доставил ей этим проблем, просто оставаться в больнице больно уж не хотелось. Зато Геру долго отговаривать приезжать не пришлось. Она в сущности не была злым человеком, лишь свой покой и удобство ценила много выше, особенно сейчас во время токсикоза.

      Весь этот невероятно долгий мучительный месяц Герд каждый день раз за разом прокручивал в голове все, что с ним приключилось. Он тысячу раз спрашивал Старту, она ли тогда толкала его в воде. Старта в ответ только многозначительно вздыхала и укладывалась поудобнее рядом. После пережитого они стали лучшими друзьями, брезгливость Герда на овчарку больше не распространялась. Теперь она жила в его комнате и спала на коврике рядом с кроватью, днем стерегла овец, ночью – его сон. А Герду каждую ночь снились полеты.

      К моменту своего выздоровления Герд сделал несколько умозаключений. Первое, Старта никак не могла его тогда толкать. Она бы просто не успела до него так быстро доплыть. Наверное. Хотя, сколько он провел под водой, Герд в точности не знал. Да и отгрести далеко от берега он не сумел. Но ведь дна он так и не коснулся! Хотя, может, озеро просто глубокое. И все-таки, Старта тащила его за ворот куртки – тот был порван, – а не пинками под зад. Хотя вдруг она сначала просто не могла сообразить, как получше к нему подступиться?

      Нет, никто к Герду не прикасался, он бы почувствовал прикосновение, как почувствовал собачью шкуру под рукой. Эти толчки стали результатом его личных усилий! А вдруг все это ему только померещилось, он ведь тонул? Так ведь, на самом деле, не бывает, люди не двигают силой мысли объекты, тем более самих себя. Скорее всего, от шока и удушья у него просто помутился рассудок, и все толчки