Костер для инквизитора. Александр Мазин

как приходящие мысли раскачивают его, нагнетают эмоции, угрожают внутреннему равновесию, Андрей сказал себе: «Стоп!»

      Выкинув из головы все проблемы и мысли, Ласковин не стал допивать кофе, а поднялся, принял одну из медитационных стоек и на полчаса превратился в статую. Через полчаса он на мгновение вышел из неподвижности, изменил положение рук. Еще через час на кухню заглянула Наташа и, увидев, что ее друг занимается, отправилась в ванную. Когда она появилась снова, Ласковин уже жарил бекон. Себе. Наташа теперь завтракала проросшим зерном.

      – Были гости? – спросила девушка, расчесывая волосы.

      – Ты так думаешь? – Ласковин поглядел на нее с восхищением, но восхищался он не столько ее проницательностью, сколько внешностью.

      – Бабушка рассказала.

      Имелся в виду портрет в комнате.

      Наташа присела на подоконник и поставила на колено тарелку с залитым с вечера зерном. По правилам зерно полагалось есть руками и «сосредоточиться на наслаждении пищей», но наполняющий кухню запах жареной свинины этому сосредоточению, мягко говоря, мешал.

      Ласковин выплеснул на сковороду яйца, перехватил косой взгляд, ухмыльнулся:

      – Овсянка, сэр!

      – Свинство, сударь! – сердито сказала Наташа, спрыгнула с подоконника и, отобрав у Андрея нож, сцапала со сковороды кусок ветчины.

      – Точно,– согласился Ласковин.– Как есть свинство, не какая-нибудь телятина!

      Наташа фыркнула и осторожно, чтобы не обжечься, принялась за бекон.

      Звонок в дверь.

      – Бойкое нынче утро,– проворчал Андрей и двинулся открывать.

      – В комнату не веди! – крикнула вслед Наташа.– Там постель не прибрана.

      Новый гость разительно отличался от предыдущего. И телом, и духом.

      – Андрей Александрович?

      – Так,– кивнул Ласковин, не спеша приглашать гостя в дом.

      – Прошу извинить великодушно, Григорий Степанович сказал, что, может быть… если вы… ни к чему не обязывая…

      – Смушко?

      – Да, он…

      – Входите.

      Наташа удивленно оглядела гостя. Он совсем не походил на друзей и недругов ее Андрея. Слишком пришибленный и слишком… интеллигентный. Несмотря на щетину и черные круги под глазами.

      – Хотите кофе? – предложила она.

      – Если вас не затруднит.

      – Нисколько.

      Рука, принявшая фарфоровую чашечку, дрожала. Но на похмельный синдром не похоже. Тем более запах перегара отсутствует. Ломка? Тоже сомнительно. И вдруг поняла: горе, большое горе. Господи, ей ли не знать, как выглядит человек в беде!

      – Как Григорий Степаныч? – спросил Андрей.– Здоров? Давно с ним не виделись.

      – Да мы с ним не очень… близки. Просто… – Он покосился на Наташу, и та, мгновенно угадав, поднялась.

      – Андрюш, я пойду соберусь, вы уж тут сами, ладненько?

      Андрей кивнул.

      – Даже не знаю, с чего начать… – пробормотал гость, когда девушка вышла.– Какая у вас красивая жена, Андрей Александрович! У меня тоже красивая… и дочка.– Подбородок