Суворовская юность. Анатолий Степанович Шанин

Александровна сказала, – немного запыхавшись, начал Костя, – что на школу пришла разнарядка из военкомата… в суворовское училище.

      – Да, вроде я что-то слышала, – очень равнодушно ответила учительница, не понимая, что происходит в душе ее ученика. – А что, ты хочешь…?

      – Да! Я хочу…, я …, я хочу поступить. Что нужно сделать?

      – Да ты не волнуйся так. Кажется, нужно заявление родителей, характеристику из школы и табель успеваемости. Эти документы нужно отнести в военкомат.

      – Вы мне, пожалуйста, подготовьте характеристику и табель, а родителям я скажу, чтобы они написали заявление.

      – Характеристику я напишу, а вот табель… Не знаю, ведь четверть еще не закончилась.

      Она по-прежнему с удивлением смотрела на своего ученика, в котором не видела ничего особо примечательного. Но Косте уже было не до ее размышлений, он повернулся и помчался домой.

      Костя не помнил, как добежал до дому. Он даже не бежал, а почти летел, потому что новость буквально распирала его изнутри. Все домашние, отец, мать и старший брат Митя в этот солнечный весенний день копали в саду землю под огород. Взволнованный Костя бросил портфель на кушетку и тоже выбежал в сад.

      – Я поступаю в суворовское училище! – с радостной торжественностью громко провозгласил он самую важную новость, чтобы ее слышали все.

      – Какое еще, на хрен, училище? – пока ничего не понимая, спросил отец, разгибая спину и опираясь на лопату.

      – Суворовское училище…, военное…, в школу пришла разнарядка, – поспешил объяснить Костя, не понимая, почему такая большая новость не вызвала интереса у присутствующих. – Я же сказал....

      – Что ты еще придумал? Успокойся! – оборвал его отец. – Тоже мне вояка нашелся.

      – Я действительно хочу поступать, я уже Ревекке Наумовне сказал…

      Восторг мальчика сменился на беспокойство, и он с тревогой посмотрел на мать и брата, но те стояли молча, поглядывая то на отца, то на Костю. Новость для всех оказалась действительно неожиданной.

      – Никуда ты не пойдешь! – с обычной своей твердостью отрезал Матвей и, сердито воткнув лопату в землю, добавил: – Все! На сегодня достаточно! Пошли обедать.

      Все тоже закончили работать и вслед за ним вошли в дом. На глаза Кости накатились слезы.

      – Я хочу поступить в суворовское училище, – настойчиво повторил он дома, пытаясь уговорить отца.

      Но тот был непоколебим:

      – Куда ты хочешь поступить? Ты хоть что-то понимаешь в этом?

      – Да, понимаю. Это военное училище для мальчиков, которое готовит офицеров.

      – А-а, – протянул отец, – вое-енное? А ты знаешь, что это такое? Я восемь лет таскал эту шинель и не хочу, чтобы мой сын тоже мучился всю жизнь.

      – Я не буду мучиться…

      – Не будешь мучиться? Это ты сейчас так говоришь, а потом узнаешь, почем фунт лиха, и не так запоешь.

      В семье все знали о том, что отец в 1937 году был призван в армию, поэтому прошел и всю финскую кампанию, позже был в войсках,