Золотой дурман. Книга вторая. Юрий Копытин

Устина Агапова приведёть.

      С волнением в сердце направился Мирон к Серафиме, лишь отмечая про себя ориентиры, указанные Антипом. Прохлада хвойного леса, удерживаемая могучими кронами кедров и размашистыми лапами елей, сменилась жарким дыханием убегающей вдаль долины, прогретой нещадно палящим полуденным солнцем. А вон и берёзовая рощица, одиноким оазисом затерявшаяся в долине. Жёлтые краски наступающей осени подёрнули золотом кудрявые берёзы, обступающие спокойно протекающую через рощу небольшую горную речушку, умерившую свой буйный нрав в этой широкой долине. Направившись берегом, Мирон вскоре добрался до мельницы-мутовки, скрытой от глаз лиственницами и берёзами, разбросанными крохотными островками перед возвышающейся в недалече тайгой. Здесь, на невысокой возвышенности, река вновь набирала свою силу, уходя узеньким рукавом под мельницу и заставляя без устали работать мельничное колесо в дни помола зерна.

      Маленькие полянки разбросанных пожелтевших стеблей овса и ржи окружали небольшое ладно срубленное строение. Хорошо заметная колея от тележных колёс уходила от него в тёмные дебри лиственницы и кедра. Видать, в последнее время после уборки урожая этим путём часто пользовались. Неширокой прогалиной следы от гружёных телег вели в поселье Устина Агапова. Вскоре тайга расступилась, и на открывшейся елани появился огороженный частоколом скит.

      Мирон толкнул массивные бревенчатые ворота и к своему удовлетворению отметил, что они не заперты изнутри.

      __________________

      Забока* – лес около реки.

      Проехав в сторону стоящих в отдалении изб, он заметил сидящего на бревне старичка, не по погоде одетого в потёртый зипун. Неподалёку от него пасся небольшой табун стреноженных лошадей.

      – Добрый день, дедушка! – слегка наклонив голову, поприветствовал его Мирон.

      – А ты кто таков? Откель будешь? – прищурив глаз, вместо приветствия ответил старик. – Видать, с ветру – нетутошний.

      – Мирон я, Кирьянов. У Антипа Суртаева проживаю.

      – Слыхал, слыхал… – пригладил рукой длинную седую бороду старик. – Гляжу, совсем обыгалси. А то Серафима сказывала, что тебя Евсей едва живого приташшил. Не думали, что подымисси.

      – А не подскажешь ли, дедушка, где мне эту самую Серафиму найти? – спрыгнул Мирон с лошади и подошёл к старику.

      – Вон её изба, – поднял дед, лежащий рядом с ним, батожок и ткнул им на крайний дом, выходящий огородом к лесу.

      – Только я видал, вроде, она с утра с Марьянкой и Фадейкой в тайгу подалася.

      – Как звать-то тебя? – учтиво спросил Мирон.

      – Гордеем… – слегка наклонил голову старик.

      – Благодарю тебя, Гордей, – вежливо произнёс гость. – А кто это – Фадейка?

      – Как хто? Жаних Марьянкин! – взглянув на собеседника удивлёнными глазами, ответил Гордей.

      – А что, у Марьяны есть жених?

      – А как жа! – гордо поднял голову старик.

      Мирон задумался, не зная, что ему