Опыт современной философии познания. Абрам Бенцианович Соломоник

вопроса: Что именно мы изучаем? Почему мы должны это изучать? и Как мы должны это делать? В зависимости от ответа на первый вопрос строятся и ответы на два следующих. Все эти три вопроса релевантны для построения любой науки.

      Эти же вопросы кардинальны и для общей философии познания, которая на базе прогресса отдельных наук обязана выстроить свою генеральную теорию достижений в области получения и накопления знаний вообще – для всего человечества в целом на данном этапе его развития. Я утверждаю, что парадигмы отдельных наук, где больше, где меньше, отражают прорывы в накоплении знаний каждой конкретной научной отрасли. А вот общая ветвь теории познания застряла на том уровне, которую предложили для нее древнегреческие мыслители. По отношению к трем этапам постижения знаний, предложенных Огюстом Контом, это можно расшифровать следующим образом.

      В мифологический период все покоилось на фантазии и воображении людей, которые занимались такого рода вопросами. Тут нет и не может быть никакого разрыва между содержанием изучаемого и принятыми для этого методами. На второй стадии добывания знаний передовые мыслители предложили, наряду с принятыми фантазиями (они все были религиозного происхождения), ориентироваться еще и на очевидные жизненные проявления. Ими они, главным образом, и оперировали в своих рассуждениях – вы видите и ощущаете то-то и то-то, а также видите сопровождающие их обычно обстоятельства. Значит, первое зависит от второго и его следует считать причиной возникновения первого и перемен в нем. Какие природные элементы господствуют в мире? Земля, огонь, воздух и вода – возложим же на них функцию быть основой всего и вся.

      Нетрудно было и защищать такую позицию – примеров хватало с излишком, а желания и хитроумия тоже было достаточно. Ведь все это было мудрствованием, не более того. Его хватило на несколько тысяч лет и хватило бы еще на такой же срок, если бы в ходе практических манипуляций люди не достигли той стадии аргументации, которая уже не довольствовалась простым теоретизированием. «Почему я должен слепо верить Аристотелю в его описании человеческого организма и расположения в нем души и иных предметов?» – задал себе вопрос Андреас Везалий и начал тайно препарировать трупы животных и людей. После многолетних опытов такого рода он познал истинное строение человеческого тела и выпустил первый анатомический атлас, став родоначальником современной анатомии. «Почему, собственно, я должен принимать на веру мнение Аристотеля, что скорость падения предметов зависит от их веса, и не попробовать ли мне проверить это на опыте?», – подумал Галилей и произвел серию опытов, бросая с высоты разные предметы и замеряя время их падения. Так он заложил подлинную механику движения, подлинную в строго научном смысле этого слова.

      Так же поступали ученые во всех иных науках. Они в специально поставленном эксперименте отслеживали проявления заинтересовавших их явлений, строили свои гипотезы, которые